В нем он выразил свои впечатления об увиденном и услышанном в этом году в Перми на Дягилевском фестивале. Этот текст настолько был в стиле пермской театральной журналистики конца XIX - начала XX веков, что мы попросили у автора разрешения опубликовать его. На что был ответ: как только наберу в электронном виде, так сразу... Сегодня мы получили из Екатеринбурга желанную весть.

Весна обыкновенная
…в некоем провинциальном городе типа Перми…
А.П. Чехов

Ab ovo, с яйца иль, по-русски, с начала
я наш фестиваль зарифмую теперь.
Умытая дождиком, солнцем встречала
нас гостеприимная добрая Пермь.
Здесь Дягилев-мальчик когда-то не ведал,
Что в честь его будет в Перми фестиваль:
в ту пору вдоль Камы бродили медведи
и было с искусством балета tres male.
Но время бежит (знать, куда бы...), и годы
меняют - начальство, людей, города:
здесь прежде таили секреты заводы,
а ныне искусство сзывает сюда.
Среда для искусства в Перми благодатна -
в любой день недели искусства тут тьма;
и в мае в Перми оказаться приятно
любому из нас - для души и ума.
Вот пишут в газетах, повсюду, мол, кризис
и доллар народам затмил кругозор,
а Пермь козыряет: у нас есть Курентзис -
не кризис диктует здесь, а Теодор!
Давно тут играли «Ромео с Джульеттой»
и услаждали сердца пермяков,
но можно с другим повстречаться балетом,
и встряска возможна для местных мозгов.
Ведь век - XXI. Эпоха новаций.
И ныне живем мы не в СССР.
Макмилланом пусть пермяки насладятся -
воскресни на Каме, влиятельный сэр!
Был города взор на балет тот нацелен,
Прокофьев звучал - как начало начал,
конечно, искусство творилось на сцене,
но только какое - задумался зал.
О, как вдохновенно портные блистали -
недаром наряды - тотчас же в музей!
И в этих костюмах еще танцевали:
чем ближе к финалу - тем всё тяжелей.
Но местный тактичен воспитанный зритель -
овации восемь звучали минут.
А я аплодировал две - извините,
коль что-то не то и сморозил я тут.
...Проснувшись на утро почти что тверезым,
я прибыл к Раисе Димитревне в дом.
Там нотами нам рассказал Чимароза,
что женщины где - там возможен Содом.
Сюжет был у оперы детско-неловким,
усы с париками смущали глаза,
но можно простить дамам все их уловки
за их (и мужицкие тож) голоса.
А после - искусства вкусили другого -
вот там ощущалась новаций вожжа:
под властью рояль трепетал Батагова,
пусть клавиши он и не все нажимал.
На сцене потом началась процедура:
вручение премий - загадочный труд:
быть может, не любит регалий культура,
но люди культуры регалиев ждут.
На сцену поднялся тут барин - не парень,
а критик (а также и мой конкурент) -
ну, в общем, Алеша Васильевич Парин,
который в шорт-списке расставил акцент.
А далее слушали музыку века -
новейшего, дисгармоничного, как
душа европейского счас человека, -
не знаю, останется ль это в веках,
но точно в висках застревает надолго
тернистый сегодняшних дней звукоряд...
А утром Жан-Пьер положил всем на полку
свой русско-французский Лифарь-фолиант.
Потом - наконец! - предстал перед взором
весь в черном, как дьявол талант и красив,
Курентзис - и, оным ведом Теодором,
парил в небесах хоровой коллектив.
Но жизнь обожает игру по контрасту:
на сцене собрали оркестрище - жуть!
Не просто вместить было экую касту -
для музыки места осталось - чуть-чуть!
«Разбитые стекла» - ассортимизму
как методу зал весь отдали в полон.
А главную уху изящному клизму
поставил, конечно же, «Аукцыон»!
По виду Гаркуша был на Пастернака
похожим, особенно издалека,
но, старенький пусть, я признаюсь, однако:
такого не слышал зал Пастернака.
...Тут музыки было, скажу вам, в избытке,
но это совсем не ввергало в печаль -
достаточно вспомнить, во вторник как прытко
стал даже почтовой лошадкой рояль.
Непредсказуем Курентзиса гений -
и всякой музЫке звучать и звучать.
Но мне, как участнику тутошних прений,
о прениях этих нельзя не сказать.
Душа пребывает в смятении сильном:
о, кто бы науку с искусством связал!
Пчелиным то ль ульем, то ль ульем осиным
два дня представал гимназический зал.
Тревоги мне сердце отныне терзают,
я трепет и ужас изведал сполна:
здесь все о Серебряном веке всё знают -
но знает ли знание это страна?
И дамы при званиях все, и мужчины,
и терминов тьма, и горит монитор -
где Дягилев-центр, там воскресли Афины,
чтоб шире стал пермских людей кругозор...

.............................................................

Мне жаль, что я рано отсюда уехал -
не все посетил и не все повидал,
но дней тех, искусством насыщенных, эхо,
наверное, слышать я буду всегда.

Пермь 25 -29 мая 2013 Леонид Быков