Постановщик спектакля Владимир Гуфинкель - один из немногих режиссеров в Перми, кто остро ощущает дефицит сильных и благородных чувств в современном человеке и постоянно предлагает зрителям вспомнить о них. Так было в его постановках «Ночь перед Рождеством» Гоголя и «Отрочество»Толстого в Пермском ТЮЗе, так было и в «Чужом ребенке» Шкваркина. И вот новый спектакль, где предметом драмы становятся поистине священные, но и драматические отношения отношения Матери и Сына, отношения взаимной любви, отталкивания и преклонения, что рождает на свете истинные чудеса.

Премьера совпала с празднованием Пасхи, с неоднозначной оценкой в Европе празднования в России 70-летия Победы над немецким фашизмом (главный герой - участник Французского сопротивления Второй мировой войны), перекликалась с ситуацией гражданской войны на Украине (главные герои сбежали от гражданской войны в России). Этот контекст спектакля рождал у зрителей дополнительное чувство сопричастности происходящему на сцене.

Прозу Ромена Гари переложила для театра Ксения Гашева. Сделала она это, как всегда, профессионально. Получился своеобразный лирический дневник героя, в котором по законам стихосложения постепенно нарастающее эмоциональное напряжение к финалу получает свое разрешение и обобщение того, что дало толчок к движениям души и духа.

Исходным эмоциональным посылом становятся воспоминания героя о своей матери, ее мечтах и ее беспрерывном труде на благо сына. Она верила, что он прославится, что все будут им гордиться. Он сам далеко не всегда был уверен в себе так, как мама в нем. Но ее любовь не оставила ему надежд на обычное прозябание. На пустынном берегу моря прославленный летчик, боец французской эскадрильи, писатель, вспоминает свою жизнь. И в его памяти практически все значимое оказывается связано с Мамой.

Художник Ирэна Ярутис предложила выстроить уходящую вглубь и вверх сцены установку, которая напоминает и образ каменистого безлюдного морского побережья, где мы застаем главного героя Ромена. И одновременно это образ пути Человека к вершинам совершенства, к небу, в вечность. Там у подножия горы есть впадина, куда Сын складывает, словно на вечное хранение, какие-то памятные ему вещи. Из этой же впадины позже возникнет пламя огня как символа вечной жизни материнской любви и сыновней признательности ей. А в глубине сцены, где горная высота словно сливается с небом, время от времени будет возникать завеса дождя, как пелена забвения. И оттуда, сквозь нее в стиле slow motion, будут спускаться к лирическому герою сверстники из детства, боевые друзья из эскадрильи, подруги сердечных увлечений, сам Шарль де Голль, вручающий боевую награду за мужество в боях, и, конечно, Мама...

Ирена Ярутис придумала также нависающую над сценической установкой тяжелую металлическую сетку. Сетка иногда будто оживала, то приближалась к головам персонажей, словно страшная напасть, то качалась, как предвестие беды. Она несла в себе трудно формулируемый смысл неких фатальных угроз, которые всегда сопровождают жизнь каждого человека. В создание всех этих постановочных эффектов внесли свой заметный вклад художник по свету Елена Алексеева и видеоинженер Наталья Наумова.

Тему жизни Ромена, главного персонажа спектакля, режиссер Гурфинкель развернул как страницу из рода человеческого, где свою трагическую судьбу пишут камнями на песчаном берегу все - французы, евреи, поляки (именно среди представителей этих национальностей прошли годы жизни Матери и Сына). В спектакле немало эпизодов, которые создают поток жизни, несущей человеку непрерывные испытания. Среди них особенно незабываемо впечатление, когда масса людей на сцене - каждый с тяжелым камнем в руках - скрежещут ими вокруг себя по поверхности сценической площадки, вызывая слуховые ощущения шума волн, стремящихся поглотить, смыть в океан плоды человеческих усилий. Еще один блестящий эпизод - боевой вылет, во время которого от разрывов летчик за штурвалом слепнет, Ромен, сидящийся за ним, получает серьезное ранение, но им удается всем вместе приземлиться на своей территории. Эпизод полета сделан в условной манере. Но выразительная пластика тел и безусловное внутреннее состояние актеров отлично передают драматизм ситуации и силу духа воинов.

В этом спектакле актерам приходится буквально за считанные минуты создавать характер и даже судьбу. В целом занятые в спектакле исполнители справляются с задачами. За исключением образа Шарля де Голля, который выглядит пока картонным персонажем. Особо хочется отметить народного артиста России Владимира Гинзбурга, создающего образ еврея из далекой польской глубинки, который угощает сладостями маленького бедно живущего мальчика. Запомнилось мастерское исполнение ролей трех разных женщин Ромена Ириной Максимкиной. Актриса нашла выразительные детали поведения, острые краски в актерской палитре и сыграла с юмором по отношению к увлечениям юноши. Она - единственная, кто точно передает природу чувств прозы Гари.

Роль Ромена подготовили два актера - Вячеслав Чуистов и Александр Гончарук. Мне не довелось увидеть В. Чуистова, чья игра получила восторженные отклики в социальных сетях. На спектакле 11 апреля роль Ромена исполнял Александр Гончарук, роль Матери - Анна Сырчикова. Героиня А. Сырчиковой с воодушевлением поет Марсельезу, с гневным пафосом наставляет сына, чтобы никогда не брал денег от женщины. Анна Сырчикова убедительно проживает надрыв матери, отдающей все силы для образования и воспитания сына. Убедительна ее Нина (так зовут маму Ромена), когда она, как заклинание, внушает сыну, уходящему на фронт, что он будет жив. В свою очередь, Александру Гончаруку удается создать образ неловкого подростка, потом патриота Франции, верного товарища, привязанного в Маме сына, черпающего силы в ее вере в него. Но в их дуэте трудно прочитывается общий сюжет внутренней жизни матери и сына, не хватает выразительных актерских «точек» в процессе возмужания Ромена, в осознании им роли матери в его судьбе. Не хватает обоим исполнителям юмора, «огня и ветра» (Н.М. Карамзин) для создания характеров, которые оказались проникнуты истинным духом Франции.

Живая музыка в новой работе театра, конечно, присутствует. Сочиненная Виталием Истоминым для оркестра и отдельных инструментов (контрабас в эпизоде боевого вылета, флейта в финале), она используется в меру и поддерживает напряженность эмоциональной атмосферы как отдельных сцен, так и всего спектакля.

Будем надеяться, что к следующему сезону постановка «Обещание рассвету» актерски укрепится и займет прочное положение в основном репертуаре Театр-Театра.

Фото из архива театра.