Семья Мошкаровых работает в институте уже не один год. Все они Лауреаты и Дипломанты Международных и Всероссийских конкурсов. Их ежегодный Вечер фортепианной музыки постепенно становится традицией. В программе были исполнены технически сложные произведения — переложения композитора Ференца Листа и австрийского пианиста Пауля Витгенштейна (в основном, первого из них). Ференц Лист считается одним из крупнейших композиторов романтизма. Существует мнение, что русская пианистическая школа взяла за основу его виртуозную игру.

Концертную программу открыло произведение композиторской «триады»  Иоганн Себастьян Бах — Иоганнес Брамс — Пауль Витгенштейн: «Чакона» ре минор (транскрипция для левой руки). Оригинал был написан Иоганном Себастьяном Бахом. Спустя некоторое время Иоганнес Брамс сделал переложение, а еще позднее Пауль Витгенштейн еще одну транскрипцию. Ее он сделал для себя. Дело в том, что во время 1-ой мировой войны австрийский пианист лишился правой руки, но продолжал концертировать, добившись виртуозной техники левой руки. Ряд композиторов специально для Пауля Витгенштейна написали произведения для левой руки. Так появился концерт для левой руки Мориса Равеля, 4-й фортепианный концерт Сергея Сергеевича Прокофьева и другие произведения известных композиторов.

Итак, «Чакона» в транскрипции для левой руки. В исполнении Натальи Мошкаровой зритель услышал потрясающую вещь. Это, скорее всего, был своего рода пианистический «трюк» — исполнение произведения полифонического склада левой рукой. Сколько нужно выдержки и терпения, чтобы привести в совершенство такое произведение! Если не смотреть в сторону пианистки и не знать вышеуказанных подробностей, можно с легкостью предположить, что исполнительница играет двумя руками.

Следующим номером в программе была транскрипция Ференца Листа на симфоническую поэму Камиля Сен-Санса «Пляска смерти». Уже первые аккорды завораживают слушателя. После исполнения «Чаконы» сразу ясно, что началась другая музыка. Звуки стали более упругими, резко отпрыгивающими. Такая исполнительская техника мгновенно создала перед зрителями мистический, таинственный образ. В средней части пьесы зарождается лирический светлый образ, который постепенно проступает сквозь грозную фактуру экспозиционной части. Кульминация построена на двух мелодических линиях, которые проходят одновременно в двух руках на  очень громком звучании — фортиссимо (ƒƒ). От этого кульминация становится более масштабной. Но и исполнение ее становится более трудным. Наталья Мошкарова справилась с этим непростым сочинением. Она смогла передать острый, мистический характер этого произведения, не взирая ни на какие трудности.

Третьим был исполнен Полонез ми мажор Ференца Листа. В переводе с польского слово «полонез» означает танец-шествие. Этот танец в XVIII веке "вовсе не был банальной и бессмысленной прогулкой; он был дефилированием, во время которого все общество, так сказать, приостанавливалось, наслаждалось своим лицезрением, видя себя таким прекрасным, таким знатным, таким пышным, таким учтивым. Полонез был постоянной выставкой блеска, славы, значения" (по словам Ференца Листа). Полонез как нельзя лучше подходил для грандиозных, обставленных с необыкновенной роскошью балов XVIII века. Им открывались торжественные танцевальные вечера, придворные балы. Исполнение Полонеза ми мажор композитора Ференца Листа Наталья Мошкарова посвятила своему педагогу Маргарите Антроповой.

В завершении концерта слушателю были представлены два ансамблевых произведения Ференца Листа в исполнении семейного дуэта: Ольги и Натальи Мошкаровых. Сначала прозвучали 2 пьесы из цикла «Рождественская елка» (всего в цикле 12 пьес): «Вечерний звон» и «В польском стиле». А в заключение вечера — симфоническая поэма «Мазепа» в переложении для 2-х фортепиано.

Следует отметить высокое мастерство ведущей концерта, декана факультета искусств ПГИИК Екатерины Баталиной-Корневой. Она очень ярко прокомментировала исполняемые произведения и дала возможность слушателям понять их более глубоко.

Концерт был проведен на высоком уровне (придирчивый слушатель, возможно,  обнаружил бы те или иные «сбои», но ведь мы все-таки не роботы). Я рада, что у нас есть такие музыканты и, тем более, династии.