К юбилею Ярослав Колчанов подошел, имея за плечами немало серьезных постановок по русской и зарубежной классике, среди них имена Александра Пушкина, Николая Гоголя, Андрея Платонова, Славомира Мрожека. В прошлом году за режиссерскую работу в спектакле «Материнское сердце» по одноименной повести Ч. Айтматова он и главная исполнительница роли Толгонай Олеся Касьянова были удостоены Благодарственного письма Пермского отделения Союза театральных деятелей России. Особой строкой в его биографии стоят участие в спектаклях для самых маленьких зрителей, постановка уличных представлений театра Туки-Луки, роль музыканта в оригинальном вокально-инструментальном оркестре «Малюканты», его профессиональная помощь больничным клоунам с их игротерапией для детей в больницах... Однако обо всем по порядку.

Софья Ляпустина, пермский театральный критик:

-Я познакомилась с Ярославом Колчановым более 20 лет назад как ведущим актёром студенческого университетского театра. Он закончил экономический факультет Пермского университета и учился заочно «на режиссера» в Москве.

Ярослав Колчанов был в этом незаурядном любительском коллективе любимцем публики. Его природная органичность, выразительная внешность, психологическая глубина в постижении ролей были сродни опытному профессионалу сцены, при этом подкупала свежесть, отсутствие штампов. По актёрскому типажу, близкому ему, я бы могла вспомнить моего любимого актёра Алексея Баталова, воплощавшего в кино преимущественно людей интеллигентных, убеждённых и негромких, скромных, будто стеснявшихся своего обаяния и чистоты помыслов.

Тем удивительней было для меня однажды увидеть Колчанова отнюдь не в благородной роли. Он играл одного из двух персонажей в спектакле «Эмигранты» по одноименной пьесе польского драматурга Славомира Мрожека, поименованного автором двумя большими буквами АА, а его партнёра двумя буквами ХХ (трагикомедия в стиле «театра абсурда» или «театра провокаций», больше тяготеющая к ментальной трагедии человека 1980-х годов). Пьеса написана в 1973 году, почти сразу была запрещёна, и не только в Польше. В 1980-х годах я видела первый в России спектакль по этой пьесе в Московском театре-студии «Человек» в режиссуре талантливого М. Мокеева с участием двух известных актёров. Поэтому шла на студенческий спектакль с некоторым предубеждением. Пьеса-то многотрудная и очень разговорная. А вот смотрела я её в небольшом университетском зрительном зале (в студенческом клубе), затаив дыхание. Мне открывались «свежеиспечённые» социально-нравственные и политические спекуляции нашего времени в масштабах международных и российских.

Оба актёра, Ярослав Колчанов и Сергей Мерзляков (он же режиссёр спектакля), играли виртуозно, диалектически сложно, перекручивая себя, то скрывая, то обнаруживая душевное «подполье» своих героев. Персонажи (каждый по-своему) в отдельные минуты даже вызывали сочувствие, но скоро снова рождали в зрителях нравственную брезгливость.

Особенно сложна была роль у Колчанова. Он играл весьма образованного политического диссидента-эмигранта, почему-то (мы практически не догадывались почему - слишком долго) прозябающего в грязном парижском подвале, закомплексованного своей трусостью (ему, оказывается знаком процесс допроса, есть представление и о доносе), с несостоявшимся лидерством и манией величия. Он жаждал написать книгу-исследование об идеальном рабстве, о фанатиках алчности, существах вульгарных, убогих, занимающихся тяжёлым, непрофессиональным трудом. Поэтому своим подопытным кроликом он выбрал крестьянина-эмигранта из своей страны, беспредельно скупого, ограниченного и наивно-хитрого, приехавшего в Европу на заработки и мечтающего разбогатеть посредством непосильного труда и безграничной скаредности. Но, тем не менее, тот мечтал не только об обогащении, но и о жене и детях, оставленных на родине, он мечтал вернуться к ним «обновлённым».

Жестокость образованного человека, мстительного в своей несостоятельности, его бесконечные провокации доводили земляка-визави до попытки самоубийства. Так Ярослав Колчанов с его, казалось бы, теплотой и обаянием сумел создать сложнейший образ, рассказать историю жизни человека прошлого столетия, не устаревшей и сегодня. Не случайно в 2010 году в Москве, в театре «Сатирикон» поставили эту пьесу. Да и Ярослав, я слышала, вновь вернулся недавно к её актуальному прочтению. Хочу добавить, что на тот давний студенческий спектакль «Эмигранты» я пригласила ведущего московского критика Ирину Григорьевну Мягкову. Она очень высоко оценила весь спектакль и особенно работу Ярослава Колчанова.

Ярослав родился в 1972 году (в этом же году родился мой сын), поэтому я часто задумываюсь о том, как формировался душевный организм мальчиков этого поколения. Они застали не только пионерские и комсомольские лагеря, далеко не всегда примитивные, они читали интересные книги, смотрели хорошие фильмы, они открывали для себя вместе с помудревшими родными острейшие публикации журнала «Огонёк» с новой правдой о жизни. Далеко не все из них приняли капитализм в России 1990-х годов, который вполне справедливо называют «бандитским».

Поэтому не случайно, наверное, Ярослав Колчанов ставит сегодня добрые спектакли и играет в театре кукол и живого актёра «Туки-Луки» для детей и для взрослых. Не случайно он обратился к теме памяти в спектаклях «Материнское поле» по повести Ч. Айтматова и произведениям поэтов, погибших в Великой Отечественной войне. Он, к счастью, не жил в то трагическое время, но он успел его глубоко художнически ощутить... Я поздравляю Ярослава с жизненным юбилеем, признаваясь ему в родственности художественных чувствований.

Такое теплое ощущение личности юбиляра дает нам право обратить внимание читателей на пару парадоксальных фактов его биографии. Первый: Ярослав получил диплом экономиста в начале 1990-х годов, когда профессия специалиста, умеющего грамотно работать с финансами, была более чем востребована. Многие молодые люди только и мечтали о том, чтобы стать экономистом. Переучивались на эту профессию после получения первого высшего. Видели в ней залог успеха в новых жизненных реалиях. Многие, но не Ярослав. На недавней встрече со студентами пермского университета после спектакля «Время жить» он подтвердил, что все его одногруппники устроены в жизни хо-ро-шо! Ему реально «светила» та же материально обеспеченная карьера. Но он выбрал другой путь. Он поступил в московский театральный вуз.

- Как родители отнеслись к Вашему решению сменить специальность?

- У нас так сложились отношения, еще в детстве, что родители мне доверяли, - ответил он. - А когда мама увидела, что я после сессий возвращаюсь из Москвы счастливым, - она окончательно уверилась в моей правоте и старалась, чем могла, способствовать получению театрального образования.

Семья, родные и близкие поддержали его в движении против модных социальных трендов и брендов, хотя предвидели риски, связанные с творческой профессией.

Второй парадоксальный факт: Ярослав Колчанов получил высшее образование в одном из лучших театральных вузов страны - училище имени Бориса Щукина по специальности «режиссер драмы». Мастерство осваивал, что называется, из первых рук таких известных педагогов, как Владимир Александрович Эуфер, Александр Михайлович Поламишев (кстати, у них учился и Михаил Юрьевич Скоморохов, многолетний худрук Пермского ТЮЗА), Леонид Ефимович Хейфиц. Многому его научила педагог по актерскому мастерству Людмила Ставская. Такая театральная школа давала хорошие шансы устроиться в какой-нибудь государственный драматический театр, получать гарантированную заработную плату. Одно время он играл как актер (признался, что «жадный на роли») и ставил на разных сценических площадках. Но однажды принял приглашение от Пермского театра кукол Туки-Луки. Соединил свою судьбу с этим частной организацией искусства, где единственным гарантированным источником дохода является творческая неустанная деятельность. Причем, в театре кукол есть своя специфика постановочного и актерского мастерства. Он не побоялся финасовых угроз, кукольной специфики, сделал абсолютно неожиданный для окружающих ход. Почему?

Ярослав отвечает студентам спокойно, рассудительно, как будто детям разъясняет некую тайну жизни. У каждого человека свой путь, говорит он. Путь куда? Можно иногда уйти в никуда, к плохому. Но плохого никто не хочет. Значит, настоящий путь ведет к чему-то доброму. А где оно, это доброе, находится? Наверное, не только в поверхностных предметах: вещах, развлечениях, удобствах. Настоящее доброе - оно выше обыденного. И каждый выбирает для себя такой путь, который, как ему кажется, ведет его вперед и выше.

Его собственный путь привел в Туки-Луки, «страну добрых друзей и волшебных сказок» (такой слоган о миссии театра «висит» на его сайте). Здесь каждый день рассказывают веселые сказки, часто под живую музыку, здесь много добрых персонажей, даже Пугало доброе. В эту страну могут приходить самые маленькие и самые большие по возрасту зрители, и после спектакля им разрешается сфотографироваться с артистами и театральными куклами, вместе попеть любимые песенки.

Мы со студентами только что посмотрели спектакль для взрослых «Время жить», рассказывающий о поколении поэтов, которые 23-летними погибли на фронте, «не долюбив, не докурив последней папиросы». Спектакль о талантливых ребятах, у которых любовь к Отечеству было искренней и глубокой. Конечно, они не хотели умирать, но уже в предвоенные годы чувствовали, что «на границе тучи ходят хмуро», и для них естественным было встать на защиту Родины. Мы размышляем о поколении, которое позволило современникам XXI века сохранить себя как этнос, сохранить Россию.

На сцене убирают декорации: скамейку, бочку, скворечник, Все это только что создавало в пространстве спектакля образ обыкновенного городского двора, где встречались парни и девушки, читали друг друг стихи, вместе пели песни. На экране смотрят на нас портреты поэтов Михаил Кульчицкий, Николай Майоров, Павел Коган, словно вопрошая о чем-то.

- От спектакля возникло такое ощущение, что парни и девушки знакомы друг с другом, все время как-то общаются, -говорит одна из студенток. - В то же время не произносится никаких слов. Звучат только стихи. Как Вам удалось так убедительно выстроить человеческие отношения?

- Му-чи-тель-но! - улыбаясь, признается Ярослав. Он рассказывает о репетициях, о том, как это трудно - совмещать условный язык высокой поэзии и естественность живой жизни. Но именно такая атмосфера спектакля ему была нужна. Хотелось, чтобы действительно происходила встреча. Не только между теми, кто на сцене. Но чтобы состоялась другая, не менее реальная и сердечная встреча: тех на сцене, кого мы сегодня называем предками, с теми, кто сидел в зале и является их потомками.

А напоследок я беседую с художественным руководителем театра Туки-Луки Алексеем Мироновым.

- Как и где Вы встретились с Ярославом? Чем он дорог артистам Туки-Луки?

Алексей вспоминает, что все произошло случайно, на разных проектах поработали вместе, понравилось, позвали его к себе, а он сказал, что подумает. Думал, однако, долго (Алексей улыбнулся). А потом пришел. Он предан профессии, театру. Он честный думающий человек. Нацеленный. Ищущий. Это не значит, что он стремится к каким-то супер-необычным приемам. Нет, он умеет найти и применить в спектакле именно тот прием, который помогает нам открыть на сцене автора, чье произведение мы ставим. В этом я вижу подлинное мастерство.

Алексей Миронов отмечает, что Ярослав привнес в их творческую деятельность культуру уличного театра, ставит спектакли для взрослых, участвует в формировании репертуара моноспектаклей. Все это способствует росту актерского мастерства. Он отметил незаурядные актерские возможности этого режиссера. Рассказал по этому поводу байку. На одном из пермских фестивалей под открытым небом площадка их театра располагалась рядом с площадкой рок-музыкантов. У Туки-Луки в лице Ярослава разворачивался моноспектакль «Записки сумасшедшего» Гоголя. Мягко говоря, зрелище не для массовой аудитории: на сцене всего один человек и что-то негромко говорит. Рядом шумела музыка, собирая толпу. А Ярослав упорно жил в образе. И через какое-то время что-то случилось с этой толпой: она медленно стала перетекать с концертной площадки на театральную. Артисты шутили, что в борьбе за внимание зрителей в конце концов Гоголь победил рок-музыку.

Ярослав Колчанов в собственном творчестве, как в жизни, не идет модными или проторенными тропами. Не боится конкуренции и иных эстетик. У него на все свой взгляд, ко всему свой подход. Маршрут выбран. Дальнейшего счастливого пути!

Фото Владимира Шалимова из архива пермского театра Туки-Луки .