Премьера прошла успешно. На всех четырех представлениях были аншлаги. Заключительный показ 30 июня, на котором мне посчастливилось быть, сопровождался неоднократными горячими аплодисментами, начиная с первой картины, где в исполнении Вероники Джиоевой прозвучала знаменитая Casta Diva. Аплодисментами завершилась во второй картине сцена и терцет -первый финал Oh non tremare, o perfido в исполнении Вероники Джиоевой, Ованнеса Айвазяна (Поллион) и Наталии Лясковой (Адальджиза). Дальше эмоциональное сопереживание зала происходящему на сцене шло по нарастающей и в финале завершилось криками «Браво!», неоднократными выходами артистов на поклоны. Возбужденные зрительницы (большинство посетителей - представители женского пола) продолжили обсуждать премьеру в гардеробной очереди, позже - в социальных сетях. Очень быстро появились благожелательные отклики на пермскую премьеру профессиональных музыкальных критиков - в журнале «Музыкальная жизнь», газете «Коммерсант» и «Независимой газете».

Со своей стороны, обратим внимание на один принципиальный момент в работе над постановкой: подход создателей спектакля к переводу музыкальной классики на современную сцену. Дискуссии на эту тему в российской театральной критике продолжаются с завидной регулярностью. В буклете, изданном к премьере «Нормы», куратор проекта Аркадий Ипполитов рассказал, как долго искался стилистический вариант для будущей постановки и почему создатели спектакля остановились на «духе времени Беллини». В сценическом воплощении мы увидели абсолютно уважительное и бережное отношение к партитуре, стремление вникнуть в замысел композитора, понять, почему Беллини что-то написал так, а не иначе. Хочется поддержать такую позицию музыкального руководителя постановки и дирижера спектакля Миграна Агаджаняна, режиссера-постановщика Максима Петрова, потому что это самое трудное: найти в самом классическом тексте то, что спустя века сможет глубоко и сильно волновать потомков. Мигран Агаджанян еще до премьеры в рамках «Лаборатории современного зрителя» рассказал-показал и частично пропел «Норму» Беллини. Было ясно, что для него главное в репетициях раскрыть красоту оперы через певцов и игру оркестра, открыть для зрителей особенности музыкальной драматургии Беллини и проиграть некоторые свои акценты в ключевых музыкальных фразах. На спектакле в роли дирижера Мигран Агаджанян был предельно внимателен к тому, чтобы певцам было комфортно существовать на сцене, чтобы между солистами и оркестром была непрерывная коммуникация. Оркестр легко и изящно затихал, когда в партии солистов наступало время piano, словно помогая им и слушателям не растерять ни одной ноты и интонации. Его оркестр порой предупреждал нас о настроении и самочувствии персонажа. Музыка оркестра звучала в такт дыханию солиста, и публика успевала услышать не только интонацию, но и уразуметь смысл пропеваемого слова.

Исполнители в постановке «Нормы» не бегали, не прыгали, не душили друг друга в объятиях и не проделывали другие хитроумные трюки, к чему их принуждают ныне приглашенные режиссеры драматических театров и что театральному зрителю поднадоело наблюдать. Балетмейстер Максим Петров, выступивший в роли режиссера-постановщика, был предельно скромен в организации мизансцен. В пластических решениях он опирался на музыкальную основу оперы и сочинил под эту музыку свою партитуру отдельных жестов, проходов, движений. Для солистов была предложена особая пластика рук, помогающая им сосредоточиться на внутреннем состоянии персонажа. Чувства любви и ненависти, самоотверженности и предательства, милосердия и беспощадности, выражаемые в речитативах, ариях, дуэтах персонажей, дополнились пластическими образами солистов, словно застывающих на время в той или иной сочиненной для них органичной скульптурной позе. Удивительно, но факт: возврат к традиционной для оперного театра внешней статуарности солистов не мешал им заражать зрителей тем огромным противоречивым, полным предельных эмоций внутренним миром. Нам открывалась душа каждого, будь то Норма - В. Джиоева, Поллион - О. Айвазян, Адальджиза- Н. Ляскова. Сознавая грех и предательство участников любовного треугольника, опасность общей для всех воинственной ситуации противостояния между Римом и галлами; понимая умом меру ответственности и вины главных героев перед Богом и людьми; закономерность неизбежного их наказания, мы, зрители, тем не менее проникались к главным героям оперы великим сочувствием, сопереживанием. Это были незаурядные личности, сильные характеры, способные бросить вызов судьбе.

Запомнился звуковой и пластический образ друидов в исполнении хора как большой темной и грозной массы, в едином порыве-клике то обнажающей острия копий, являющей пример ненависти и гнева. То по велению Нормы смолкающей, и в звенящей тишине, как по команде, сдергивающей капюшоны, словно их сдувало ветром со всех голов сразу.

Поражает неожиданностью идеи и высоким профессионализмом сценография Альоны Пикаловой. Никаких лесов, оврагов, жилища Нормы, святого алтаря у дуба Ирманкуля, обозначенных в либретто. Ничто не должно отвлекать от музыки, но спрягаться с ней по законам красоты. Абсолютно серое замкнутое по кругу огромное пространство то ли башни-крепости с узкими оконцами, то ли заброшенного без крыши храма, своего рода огромной клетки. В этом изобразительном образе есть отстраненная холодная красота несколько абстрактной формы, предлагающей зрителю набор собственных ассоциаций. Однако жесткость и однотонность конструкции подсказывает, что в этом месте отсутствует подлинная свобода и многоцветность жизни. Предчувствие трагедии и тревога, исходящие от сценографии Альоны Пикаловой, обостряются световой партитурой спектакля, созданной Константином Бинкиным. Затемненную громаду нетронутого человеческим бытом сооружения порой пронзают треугольники света, в котором оказываются действующие лица. Как лампочки, вспыхивают прорези «бойниц», и в них видны человеческие лица. Словно нам подсказывают, что там, в башне, жизнь теплится. Но по-настоящему она проявляется только на возвышенной площадке, приближенной к авансцене, перед стенами башни-тюрьмы. На этом возвышении, единственном пятачке свободы поют свои партии солисты, обнажаются душевные страдания героев оперы.

Музыкальный критик Владимир Дудин в своей рецензии «Антикармен. Оперу Беллини поставили в Перми» признался, что до «Нормы» за последнее время он испытал «два опыта травматических постановок» на пермской оперной сцене. Признаемся, что и мы тоже можем сослаться на свой травматический опыт. Он связан с тем, что однажды мы увидели: в календарном месячном плане театра много дней вообще без музыкальных спектаклей; однажды узнали, что театр покинул «наш любимый» (так привыкли его называть между собой) балетмейстер Алексей Мирошниченко, до этого уехали из Перми любимые солисты балета. Стресс вызвали осенние объявления о том, что театр нуждается в артистах хора и... оркестра! Восторги по поводу художественного руководства Теодора Курентзиса (их было немало) поутихли. Хозяйство он оставил нам разоренное.

В своем интервью, данном им осенью 2021 года для Colta.ru, новый директор Довлет Анзароков сказал, что «мы занимаемся строительством театра с самого фундамента. Все новые спектакли, которые мы выпускаем, с самого начала сочиняются в расчете на регулярный прокат. Наша ближайшая задача - продолжить формирование сильного штата солистов, постоянно занятых в репертуаре. Та же ситуация и в оркестре, и в балете».

Сравнивая организационно-творческое состояние театра перед началом работы над «Нормой» и то, какое мы увидели на премьере, понимаешь тот огромный труд, который был проделан всем коллективом - творческим составом и работниками технических служб за время репетиций. К премьере «Нормы» были подготовлены три состава исполнителей и на первых представлениях вышли на сцену как приглашенные, так и пермские солисты. Зрители услышали партию Нормы в исполнении Вероники Джиоевой (как приглашенная певица исполняет ведущие партии в лучших мировых театрах, среди которых Большой театр, Мариинский), Марии Баянкиной (Мариинский театр) Элоны Коржевич (солистка Пермской оперы, из Донецка). Партию Поллиона на премьерных представлениях исполнили Ованнес Айвазян (Национальный академический театра оперы и балета Армении им. А. Спендиаряна, приглашённый солист Большого и Мариинского театров) и Борис Рудак (Пермь). Партию Адальджизы подготовили пермские солистки Наталия Ляскова, Ирина Байкова, Дарья Терещенко (пришла в пермскую труппу из оперы Донбасса), Екатерина Бачук. Пермские солисты заняты в партиях Оровеза: Гарри Агаджанян и Владимир Тайсаев; Клотильды: Айсулу Хасанова и Елена Галеева; Флавия: Данис Хузин и Анатолий Шлиман.

Весь приведенный выше список внушает оптимизм, потому что вполне реально услышать «Норму» в следующем сезоне. Штатным артистам новый, сложный по профессиональным задачам спектакль, включенный в репертуар, имеет свои плюсы: возможность совершенствования вокального и актерского мастерства.

Недавно руководство театра объявило о намерении набрать в штат театра пять дирижеров. Это еще один серьезный шаг к регулярному прокату театрально-музыкальных произведений. Один из дирижеров, хорошо знакомый пермским меломанам Валерий Платонов, уже официально приглашен. Радует, что с весны обогатилась новыми названиями репертуарная афиша, что продлена работа театра в летний период. Появились в репертуарной афише концерты классической музыки для возрастной категории +6, о чем давно мечтали родители учащихся музыкальных школ.

В свете названных фактов можно заключить, что поставленные новым руководством театра трудные задачи выполняются. Восстанавливается деятельность Пермского театра оперы и балета как творчески самостоятельного учреждения искусства и как культурной институции Пермского края.

На снимках: сцены из спектакля «Норма».

Фото А. Чунтомова из архива театра.