ГЛАВНОЕ - НЕ БОЯТЬСЯ. А боимся мы многого, когда возникает нужда в материале о научных исследованиях. Первое: ничего не сможем понять. Второе: нам не смогут понятно все изложить. Третье: просто не захотят иметь с нами дела. Четвертое: не хочется выглядеть тупицей на фоне таких умных людей. Вот по этому списку кратко и пройдемся.

Первое. Понять можно все, хотя и не так глубоко, как исследователь. Ведь наша задача заключается в том, чтобы обрисовать проблему, а не решать ее.

Второе. Если собеседник владеет темой и глубоко в нее погружен, он всегда сможет понятно объяснить дилетанту даже самые сложные вещи.

Третье. Тут - да. Сложности есть. В этой среде зачастую популяризацию рассматривают, как нескромное выпячивание собственной научной персоны. Но в последнее время усилиями Президента (в том числе и Академии Наук) популяризацию перестали считать злом. Мало того, руководители научных учреждений командно-административными методами инициируют этот процесс.

Четвертое. Не хочется выглядеть тупицей? Да. Мы, конечно, вряд ли сравняемся по научному интеллекту с академиком. И вряд ли сумеем написать по его проблематике научную статью, которую примет журнал первого квартиля. Но и академик (не каждый, во всяком случае) вряд ли осилит не то что очерк, а даже репортаж (по своей, заметьте, тематике). Что касается читателя, то он поймет, что мы не настолько глупы, чтобы ставить себя на одну доску с небожителями, особенно, если прибегнуть к такому универсальному и замечательному средству, как самоирония.

О ЧЕМ ПИСАТЬ? Новостная журналистика время от времени сообщает нам о научных достижениях. Последнее (на момент написания) такое сообщение было о том, что на питерском экономическом форуме представлен робот Дуняша. Сообщение, в общем-то, знаковое, особенно для Пермского края, ведь Дуняша создана пермскими разработчиками искусственного интеллекта. В меру своих представлений о женской красоте, пермяки снабдили ее пышным бюстом, коровьими губами и заставили подавать посетителям кофе. В результате получилась этакая буфетчица из советской торговли, изо всех сил старающаяся в разговоре быть доброжелательной и не высокомерной.

Ну и что? Что тут интересного? Видели мы роботов и покрасивее, и поумнее. Например, в фантастических фильмах. Нет, самое интересное - не конечный результат, а процесс, породивший его. Я знаю, что искусственным интеллектом пермские ученые занимались еще более сорока лет назад. Сорок лет - это же наверняка был нелегкий путь, он никак не мог быть гладким, он заводил разработчиков в тупики, отбрасывал назад, был озарен новыми идеями. Эта штука, этот процесс, будет посильнее не только «Фауста» Гете, но и всех детективов, вместе взятых. Но не нашлось пока в Пермском крае местной Агаты Кристи.

Но это - к слову. Что касается моей темы, то в Пермском федеральном исследовательском центре Уральского отделения РАН, предлагая варианты, рассказывали мне так. В корпорации Росатом проводятся какие-то там исследования с жидким (расплавленным) натрием. Они порылись в интернете и обнаружили, что с жидким натрием работают и пермские гидродинамики из Института механики сплошных сред. Приехали сюда, заключили договор, и вот теперь работают совместно. Замечательная завязка для материала, не правда ли! Главное, так по-современному, нашли партнеров в интернете! На деле все оказалось по-другому. Но об этом позже

ЧТО ИСКАТЬ? В первую очередь, нужна интрига. Интрига - с завязками, с кульминациями и развязками. Интрига, конечно, не создается автором, ее надо искать. И это, возможно, наиболее сложный процесс. Тут дело вот в чем. Ученые - тоже пишущие люди. Они тоже пишут статьи. Но эти статьи сильно отличаются от тех, что приняты в журналистике. В структуре научной статьи должны быть предыстория обозначенной темы (обзор публикаций), сообщение о методологии, о полученных результатах, доказательства, выводы и перспективы. И когда ты пытаешься у научных работников выяснить, каким образом были получены эти результаты, все ли шло гладко и не возникало ли ощущения безысходного отчаяния, натыкаешься на стену полного непонимания. Им непонятно, зачем обнародовать какой-то промежуточный вариант, если сейчас уже известно, что он заведомо неверный. Особенно ярко это выразилось в беседе с профессором, ведущим научным сотрудником Института механики сплошных сред Родионом Степановым. В ходе беседы он ровно 7 раз нервно переспрашивал:
- Не пойму, зачем вам это надо?

Зачем это надо - трудно объяснить. Я пытался это сделать по аналогии с детективом. Если выбросить из такого литературного произведения все, что является поиском, заблуждениями, озарениями, наконец, взаимоотношениями, то мы получим в итоге сообщение пресс-службы силового ведомства, которое хоть и представляет интерес, но внимания читателя надолго не удержит.

В моем материале главная интрига обозначилась сама собой, когда понадобилось выяснить, что именно делали пермские ученые с жидким натрием. Не буду рассказывать все подробно, желающих отошлю к материалу по ссылкам в конце этой статьи. Скажу только, что концу прошлого века среди ученых планеты разгорелось соревнование, подобное гонке вооружений, по экспериментальному получению аналога магнитного поля Земли.

Тут не удержусь сообщить, что магнитное поле образовано не массивным магнитным телом внутри Земли, как многие думают и поныне, а самовозбуждающимся магнитным полем, возникающем при движении жидких электропроводных масс. То есть, это в чистом виде задача магнитной гидродинамики.

Пермские ученые предложили свой вариант экспериментальной установки, подали заявку в Международный научно-технический центр, выиграли конкурс и приступили к работе. Создание установки заняло не один год. И когда все уже было готово для эксперимента, выяснилось, что в результате технологического брака, допущенного одним из заводов-изготовителей, установка оказалась неработоспособной.

Печальная развязка. Которая, на самом деле, стала завязкой нового витка сюжета. В качестве движущейся электропроводной массы в экспериментальной установке должен быть использован жидкий натрий. Так завязалось сотрудничество с ОКБМ «Африкантов», крупным научно-производственным центром атомного машиностроения. В разрабатываемых здесь реакторах на быстрых нейтронах в качестве теплоносителя используется жидкий натрий.

Но это - о главной интриге. Она тоже не способна надолго удержать внимание. Нужны еще и промежуточные интрижки, нужны детали и подробности. Нужны так называемые «крючки интереса», которые забрасываются вперед по ходу повествования, с обещанием рассказать подробнее, когда наступит для этого время. Где это все искать? В ответах на вопросы собеседникам.

КАКИЕ ВОПРОСЫ ЗАДАВАТЬ? Говорят, для начала надо «разговорить», собеседника, рассуждая с ним на общие темы. Ох, не знаю... Может быть, у кого-то такое и получается. Может быть, кто-то настолько интересен и красноречив, что может заставить собеседника не посматривать нетерпеливо на часы. Может быть. Но лично я считаю, что это время будет потрачено впустую и ничего не принесет в копилку необходимых сведений.

С чего же тогда начать? С обзорной статьи по теме беседы. Время от времени ученые (для развлечения, что ли?) пишут такие статьи в научные журналы. И это незаменимый материал для того, чтобы погрузиться в тему. Если не вникать в физический смысл каждой буквы многоэтажных формул и не пытаться самостоятельно решать предложенные в тексте уравнения в частных производных, то все, что находится в промежутках между ними, вполне доступно простому смертному. Мало того. То, что не совсем понятно и то, что совсем непонятно - это и есть те вопросы, которые необходимы, чтобы не выглядеть совсем тупицей. Чего мы так боимся.

В скобках замечу. Есть и другой способ, прямо противоположный. Надо прийти на встречу и сходу заявить: «Я ничего в этом не понимаю, объясните мне все популярно». Но таким способом вы только ставите в тупик собеседника, не знающего, с какого момента начинается непонимание (азбуку, вроде бы, знает). И эффективно срабатывает этот прием только у девушек-журналисток - чистой воды психология с гендерным отливом (тоже наука, кстати).

Но вернемся к обзорной статье. Найти ее трудно. Во многих случаях - невозможно. В научных журналах в открытом доступе, как правило, публикуются только анонсы публикаций. Лучше всего при первой встрече попросить самого собеседника переслать вам такой материал. Это, кстати, и повысит ваши акции в его глазах.

Еще одна особенность научных работников - склонность к абстрактному. Казалось бы, все должно быть наоборот. Но нет. Любимое словечко у них - «Некий». Звучит это так: «Допустим, мы берем некий объем...» Когда они рассказывают о каком-то феномене, с этим можно смириться. Но абстрактное мышление и страсть к обобщению распространяется у них и на самые конкретные вещи, причем на такие, которые позарез необходимы для материала. «Тогда мы решили попробовать...» Кто «мы»? Кто предлагал новую идею? Сколько их было и каких? Чья оказалась результативной? Бесполезно предлагать собеседнику забыть местоимение «мы» и пользоваться только такими, как «я» и «он». Это помогает только в первые 10 минут. Во все остальное время звучали уточняющие вопросы: «Кто именно?», «Какие именно?»

О ТОЧНОСТИ. Настало время рассказать о том, каким образом сотрудники ОКБМ «Африкантов» нашли пермских гидродинамиков. Как бы красиво ни выглядел поиск партнеров по Интернету, с этой красотой пришлось расстаться. Разговаривая с заведующим лабораторией физической гидродинамики ИМСС УрО РАН профессором Петром Фриком, я, естественно, спросил:

- Но почему «Африкантовы» решили приехать именно к вам?

- Какие-то статьи, публикации эти люди, надо полагать, заметили. Не было бы у меня хороших работ двадцатилетней давности, которые попали Будникову в руки, не приехали бы они. Везде все так и делается.

В Пермь приехали ведущий специалист Департамента научного сопровождения проектов ОКБМ «Африкантов» Алексей Будников и начальник лаборатории этого Департамента Владимир Фомичев. Потом выяснилось, что они набрели не только на статьи, но и проштудировали старую монографию В. Зимина и П. Фрика по турбулентной конвекции. И пришли к выводу, что если в России есть конвекция, то это в Перми, значит, надо ехать, разговаривать и пытаться пермских гидродинамиков к этому делу подключать.

И первая задача, которую они поставили, была связана не с натрием, а с водой: конвекция, конвективный теплоперенос, турбулентные течения с большими неоднородностями температуры. Цель работы - экспериментальные данные для верификации численных кодов (программ), используемых при проектировании реакторов.

<Конвекция - перенос тепла потоком жидкости, образующимся при неравномерном нагреве>.

Про работы с расплавленным натрием (что это за зверь такой и почему не все исследователи рискуют с ним связываться - подробно в опубликованном материале) они узнали, можно сказать, случайно, во время экскурсии по лаборатории, которую им организовали. И расценили эту находку, как счастливую.

Привожу этот пример лишь для того, чтобы показать - на информацию, полученную от одного, даже самого авторитетного человека, не стоит полагаться. В ходе сбора информации я беседовал с девятью научными сотрудниками лаборатории, с некоторыми не один раз. Примерно 12 часов магнитофонной записи. Перепечатка с диктофона составила более 180 листов формата А4 14-м кеглем. Толстая школьная тетрадка (не блокнот), которую я носил с собой, оказалась заполнена руками сотрудников схемами и чертежами, без которых трудно достичь ясности в понимании многого.

Не удалось побеседовать только с одним участником работ - ведущим научным сотрудником ИМСС профессором Станиславом Хрипченко, В то время был пик коронавирусной инфекции, и Станислав Юрьевич лечился от этого заболевания. Позже я все-таки встретился с ним. Мой материал он прочитал. Реакция была такова:

- Неточностей я не нашел. И это удивительно. Ведь в СМИ иногда такого понаворотят...

Лучшей награды я бы себе не пожелал. Не пожелал БЫ. Потому что неточности все же были. И связаны они именно со Станиславом Юрьевичем. Он не был упомянут в числе авторов конструктивной идеи установки по созданию аналога магнитного поля Земли. А идея основной части установки (тороидальная полость - пустотелая баранка из бронзы , заполняемая натрием) была оригинальной, а не вытекала из ранее проводившихся экспериментов в подобных объемах. К чему я это теперь говорю. Не только ради того, чтобы исправить ошибку. Просто, если кто-то ощущает нужду в добром совете, то вот он.

Не останавливайтесь при сборе информации, не вычерпав все ее источники до дна. Даже если вам кажется, что все, вот он материал, он готовый, он сложился в голове, остается только написать. И вполне можно пожертвовать встречей с очередным участником событий. Не стоит этого делать. Расспрашивайте всех, даже если посинеете от натуги. Зато потом не придется краснеть.

И это о точности - все. Не стоит даже говорить, что для сверки и поправок материал необходимо представить каждому из ваших собеседников.

В заключение

Материал «Музыка науки» получился объемным, 58 страниц, более 15 тысяч слов. При публикации было решено разделить его на три части и разместить на сайте в один день. Суммарное число заходов на все три части на сегодняшний день 13 тысяч 567. По каждой из частей: 4 тысячи 630, 4 тысячи478, 4 тысячи 459. Самое показательное в этой статистике - то, что число заходов на третью часть по сравнению с первой уменьшилось всего на 171. То есть, материал показался интересным 97 процентам читателей.

Музыка науки. Часть 1. http://permnew.ru/news?post_id=24863

Музыка науки. Часть 2. http://permnew.ru/news?post_id=24864

Музыка науки. Часть 3. http://permnew.ru/news?post_id=24865

На снимках:

1. Ведущий научный сотрудник ИМСС Родион Степанов на международной конференции.

2. Заведующий лабораторией физической гидродинамики ИМСС профессор Петр Фрик.

3. Группа участников эксперимента по созданию аналога магнитного поля Земли у своей установки. Все еще молодые.