Воспоминания и документы Василия Дмитриевича Серебрянского, ветерана Великой Отечественной войны, из архива его дочери.

Серебрянский Василий Дмитриевич ребенком потерял семью и воспитывался в Соликамском детском доме. Он знал свою фамилию, помнил имена и отчества родителей. В детдоме получил свидетельство о рождении. С 14 лет он пошел работать.

Он умер в 2018 году в возрасте 92 лет. Последние годы жизни он чувствовал себя плохо. Но по моему настоянию частенько ненадолго присаживался к столу и записывал для внуков свои отрывочные воспоминания.

Школа ФЗО, завод, война.

1939 год. При выпуске из детдома мне назначили опекуна:Сергея Яковлевича Устюгова, начальника по труду стройконторы бумкомбината. Сергей Яковлевич устроил меня на работу в бухгалтерию учеником счетовода. И устроил в общежитие для взрослых. Я научился считать на счетах и на арифмометре. Так появилась первая запись в трудовой книжке.

Там я вступил в профсоюз и в кружок СВБ. СВБ - это Союз воинствующих безбожников. Ребят, членов этого кружка, брали в школу ФЗО (фабрично-заводского обучения), а мне очень хотелось быть машиностроителем. И действительно, вскоре меня мобилизовали в школу ФЗО №8 в Ераничах (окраина Перми).

Когда нас водили на экскурсию на завод, я попал в группу инструментальщиков. На экскурсии я попробовал включить станок и управлять им. Я приглянулся мастеру Павлу Ивановичу Ермашову. У него в то время не было шлифовщика. Уже шла война. Он меня оставил себе. А школу ФЗО я закончил летом 1942 года почти заочно, так как уже начал работать. Закончил на отлично.

Юнгородок.

При заводе имени Сталина (впоследствии - Моторостроительный завод имени Я.М. Свердлова) во время войны для молодых рабочих были построены Юнгородки по прямому указанию директора завода имени Сталина - Анатолия Григорьевича Солдатова. Говорили, что когда его назначили директором, ему было 26 лет, он имел воинское звание генерал-майор авиации. Еще говорили, что жена Солдатова была сестрой жены секретаря ЦК КПСС Г.М. Маленкова. Солдатов оказал огромное влияние на жизнь всех пермяков, а заводчан - тем более.

Для Юнгородков строили типовые дощатые бараки, засыпные. Меж внутренней и внешней дощатыми стенками засыпали шлак. Бараки были на четыре комнаты, в каждой комнате проживало по 48 человек. В каждом бараке - комната воспитателей, комната коменданта. Печное отопление. Матрасы, набитые мелкой стружкой, одеяла, 1 тумбочка на двоих. Питание - в заводских столовых. В городке были баня, прачечная, клуб «Ударник».

Потом вскоре выдали железные кровати, матрасы, ватные одеяла.

Было строгое дежурство по два человека с комнаты ежедневно. Дрова привозили двухметровые. Мы распиливали их пополам и кололи. Инструменты хранились у коменданта. Топили печки сами.

График соблюдался строго. Дежурные освобождались от работы на три часа. Мыло - большой дефицит. Спецодежду стирали в охлаждающей эмульсии для металлорежущих станков. В баню ходили строем. В прачечной стирали нательное белье.

Во время войны мы работали по 11 часов в сутки днем и ночью. «Все для фронта, все для Победы!». И мы победили.

В юнгородках жили люди со всего Советского Союза, с каждой республики, в том числе, из Москвы. У каждой республики была своя форма одежды. Пермяки были обеспечены фуфайками.

Моя трудовая карьера

Моя трудовая карьера началась (как я уже сказал) благодаря мастеру Павлу Ивановичу Ермашову. Мне казалось, что он умел управлять всеми станками в цехе. А шлифовальными - тем более. С его помощью я изучил и научился управлять всеми шлифовальными станками.

В то время начальником цеха был Дмитриев, заместителями - Леонид Павлович Попов и Алексей Иванович Самбарский. В цехе №60 был начальником Раппопорт.

Был у нас шлифовщик Гаврилов, награжден орденом, работал на Браун-Шарпе. Когда его взяли на сборы на две недели в художественную самодеятельность, зам начальника цеха Попов доверил станок Браун-Шарп мне. И заставил шлифовать шестерни.

Шлифовальные камни были отличные, белые, просвечивали насквозь. Камни такие выдавались только на этот станок. Они были со свинцовым сердечником, импортные, говорят, американские. При перестановке камней переналаживать станок не требовалось: биения не было.

...Мне никогда не забыть этот момент. В этот день я выполнил норму выработки на 1200 (тысячу двести) процентов при 12-часовом рабочем дне. В цехе была вывешена «Молния» во всю стену с метровой высоты буквами. Все шестерни в лаборатории были признаны годными по геометрии и без прожогов (чего я очень боялся). Гаврилов при шлифовке «прибавлял» по 0,05 мм, а я прибавлял по 7 соток. Так и получился рекорд.

Вскоре стали раздавать американские подарки. Мне выдали новенький светло-серый костюм. Брюки оказались очень длинными, а пиджак подошел. В каждом большом цехе были портновская мастерская, там мне подшили брюки. Были в цехе и сапожная и столярная мастерские.

Из документов:

Сохранилась учетная карточка Серебрянского В.Д., члена профсоюза Пермского производственного объединения «Моторостроитель» имени Я.М. Свердлова, выданная в марте 1940 года, что означает, что он встал к шлифовальному станку (вредное производство) в 15 лет (см. фото).

На заводе он вступил в комсомол, во время войны стал бригадиром и комсоргом молодежной фронтовой бригады цеха №61. сохранились копии заводских документов из архива, в которых сказано, что не раз в заводском социалистическом соревновании за самоотверженный труд и досрочное выполнение производственных планов бригада В.Д. Серебрянского в приказах директора завода А.Г. Солдатова отмечалась почетными грамотами и денежными премиями.

1947 год. Свадьба

С будущей женой Еленой Ивановной Устюговой я познакомился в драмтеатре, на слете молодых передовиков производства. Мы долго дружили, очень друг друга полюбили, помогали друг другу.

9 июля 1947 года мы зарегистрировали свой брак. А жить было негде. Лена работала на патефонном заводе (позднее - велозавод). Она на своем заводе выхлопотала разрешение купить маленький барак, в котором до того жили пленные немцы. Еще ей дали рулон оберточной пергаментной бумаги.

Я половину барака разломал на дрова. А во второй половине мы обили стены и потолок бумагой. Печки не было. Обогреватель Лене сделали электрики в цехе.

Было целое событие. На свадьбу мы выкупили крупу, сварили кашу, заварили чай с травяной заваркой. Гостей было 6 человек, все остались довольны угощением.

Постель мы принесли из Юнгородка. Правда, за нее у меня вычли из зарплаты.

Так мы начали новую жизнь

Карточная система в стране существовала до декабря 1947 года. Хлеба по карточкам давали 700 граммов, сколько выдавали других продуктов - не помню. Надо как-то жить и кормиться.

Как и многие другие, я пошел в ОРС - отдел рабочего снабжения - проситься разгружать вагоны. В новеньком американском костюме, полученном за рекордную норму выработки. Там меня встретил Леонид Попов, бывший зам начальника цеха. К тому времени он стал зам начальника ОРСа. Сказал: «Какой из тебя грузчик? Вот экспедитором назначу, поедешь в Нытву за овощами.»

Два рейса сделал. Попову понравилось. И он меня через директора Солдатова сделал уполномоченным завода по заготовке овощей для завода. Выдали мне х/б-костюм, новые кирзовые сапоги. И фуфайку новую с отложным воротничком, таких ни у кого не было. И так я стал «большой шишкой». Работал с августа1947 года до января 1948. Потом попросился обратно на станок. Предлагали остаться работать в ОРСе, я наотрез отказался.

За добросовестный труд в течение 5 месяцев мне выдали карточку на бостоновый костюм и 500 кг картофеля.

И вот я опять шлифовщик.

Л.П Попов вернулся на завод в цех №64, но когда вышел на пенсию пожелал стать на партучет в наш цех №61. Я был там парторгом в то время.

После работы я каждый день ходил в ЖКУ завода просить квартиру. В то время квартиры надо было просить, это позже их стали распределять на цехкоме профсоюза. Ходил я долго. И все-таки выпросил. Дали комнату на поселке Громовский (микрорайон Перми) в деревянном двухэтажном бревенчатом бараке с коридорной системой, с дровяником, так как было печное отопление. Мы были очень рады!

В 1953 году я получил комнату 12 кв. метров на Сталинском по улице Чкалова дом №5 кв. 64. Квартира была коммунальная, 8 хозяев на кухне.

В 1955 году я поступил в Пермский авиационный техникум, закончил его в 1960 году, учился 5 лет на вечернем отделении без отрыва от производства.

Завод в те годы стал все больше строить жилья хозспособом. Меня на стройку не посылали, считали, что я нужнее в цехе. А в 1962 году дали отдельную однокомнатную квартиру в двухэтажном доме на первом этаже в микрорайоне Октябрьский. Я там организовал капитальный ремонт с устройством подполья. Хранил в нем круглый год яблоки и другие фрукты и продукты с приусадебного участка. В прилегающем к дому газоне организовал сад, посадил яблони, вишни и смородину. Сделал палисадник и посадил многолетние цветы под окнами кухни.

Жили очень хорошо, но дочь подрастала, хотелось больше и лучше.

24 июля 1964 года исполнилось 25 лет моей непрерывной работы на заводе в цехе №61. Директор завода издал приказ с благодарностью, который был оформлен специальной книжкой. Кроме приказа, вскоре мне выделили двухкомнатную квартиру со всеми удобствами в микрорайоне «Зеленое хозяйство».

Из документов: в архиве хранятся удостоверения о трудовой доблести В.Д. Серебрянского с приказами директора завода Субботина об объявлении Благодарности и выдаче премии в размере полумесячного оклада - от 24.07.1967 года, от 12.07.1972 года, от 19.07 1982, 28.12.1984 года (см. фото). Бережно он хранил медали СССР (и удостоверения к ним), которыми был награжден «За доблестный и самоотверженный труд в период Великой Отечественной войны» 16 сентября 1946 года, позже - юбилейными медалями к 30-летию, 40-летию, 50-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов.

Немного о моей жене, Елене Ивановне

Мы с женой учились по очереди. Сначала у меня было 5 классов, а у Лены - 4. Оба закончили школу рабочей молодежи - 7 классов. Она, когда родила дочь, работала на легкой работе, потом сестрой-воспитателем в детском саду, окончила курсы медсестер.

Когда она окончила медучилище, ее назначили начальником всех детских заводских учреждений в Свердловском районе. Лена определяла, кого принять в детские учреждения, а кто подождет.

Так, получили путевки в детсад девочки Ирина и Лена Конюшевские. Их отец, Владимир Иосифович был участником Великой Отечественной войны, награжден двумя орденами Красной Звезды и множеством медалей.

Лена должна была один раз в неделю ходить на оперативки к директору завода Михаилу Ивановичу Субботину. Однажды ей показалось, что он очень жестко проводит оперативки, и она не стала ходить туда, отказалась от заведования. И перешла работать в инструментальный отдел завода, там как раз требовался техник по учету заказов и отправки приспособлений для механизмов. Кроме того, была кассиром и выдавала зарплату руководящему составу.

Потом мы прослышали, что ее прежний начальник на патефонном заводе все еще работает. Переговорили с ним, он ее с удовольствием готов был принять вновь на работу. Еще не рассчитавшуюся с завода имени Сталина, ее оформили на патефонный завод по прежней специальности. На этой работе Лена добрала «вредный стаж» и в 50 лет вышла на пенсию. Больше она не работала, к тому времени появились маленькие внуки.

У меня на «Зеленке» (микрорайон «Зеленое хозяйство») в кооперативе был приличный мичуринский участок с более-менее красивым летним домиком. Я любил заниматься садоводством, разводил цветы и делал свое вино из смородины, крыжовника и малины. Имел на участке овощную яму с гаражным замком.

На одной из диких яблонь мне удалось сделать 40 прививок от культурных яблонь, дождался яблок - всем на удивление, а мне на радость.

Несколько слов о друзьях-товарищах

Сблизило нас сиротство. В детстве у нас не было ничего своего, жили на казенном. Было только стремление получить образование, профессию, стать достойными людьми. И достигалось это путем невероятных усилий.

Моя жена Лена, ее подруги Маша Горелова и Нина Конюшевская (фамилии по мужу) приехали в Пермь из одного удмуртского села Кулюшево. После окончания ФЗУ их 17 -летних, послали на завод, где они работали почти сутками.

Владимир Конюшевский, так же, как и я - из детдома, работал на заводе №260 (патефонный). На фронт ушел добровольцем, участник боевых действий, имеет два ордена Красной Звезды, много медалей. После фронта вернулся на завод, продолжил работать наладчиком, мастером, старшим мастером.

Алексей Иванович Горелов единственный из нас имел высшее образование, работал на заводе №260 зам начальника испытательного цеха, на вредной работе. Там же работала и Лена. При организации строительства поселка Южный Алексей Иванович и Владимир Иосифович вступили в кооператив. Строились на зарплату (индивидуальное строительство по современной терминологии). Кооператив выстроил только стены, а достраивали дома каждый сам по себе. Директором завода №260 был Павел Григорьевич Романов, бывший мой начальник цеха №61 на моторостроительном заводе. Случайная встреча около завода помогла мне попросить помочь Конюшевскому. Завод ему бесплатно сложил печь в доме. Алексея Ивановича выбрали председателем кооператива. Стройка шла...

Лена, моя жена, долго стеснялась говорить, что ее отец Иван Егорович Устюгов в деревне Кулюшево находится в очень тяжелом положении. У него, инвалида гражданской войны (ампутированы ступни обеих ног) сгорел дом. Алексей Иванович и Владимир Иосифович вызвались помочь. Я выкроил деньги на дом - 400 рублей. И вместе с семьями мы поехали в Кулюшево на заготовку леса для дома. За период отпуска мы заготовили лес. По вечерам в маленькой речушке ловили мелкую рыбу, уха всегда была очень вкусная. Пили парное молоко и самогон после работы.

Через это мы, безродные сыновья сиротские, и сдружились. Наша дружба существовала многие десятилетия, до самой смерти. Первым умер Алексей Иванович, потом Владимир Иосифович, потом жена Алексея, Маша, умерла потом и моя жена Лена.

До сих пор держу связь с сестрой Маши Анной , она с 1930 года рождения. Она жила по соседству и во многом мне помогала, пока жил один. Потом переехал жить к дочери.