Вчерашний концерт является ярким представителем так называемой «малой антрепризы». Что это значит?

Дело в том, что все концерты классической музыки можно условно подразделить на две категории: «большая антреприза» и «малая антреприза».

К первой относятся крупные филармонические концерты и абонементы, проекты музыкальных театров и крупные гастроли (как правило, с охватом нескольких городов). В таком «промышленном» масштабе организацией занимаются специальные подразделения менеджеров и администраторов. «Большая антреприза» работает как мартеновская печь: «поточным» методом, не останавливаясь. Концерты прописываются на годы вперед. Программа определяется художественным руководством проектов.

«Малая антреприза», напротив, живет от концерта к концерту (как правило, потому что есть и исключения). Здесь обычно сами исполнители являются директорами, художественными руководителями и организаторами банкета. Иными словами, каждый играет то, что хочет, но на свой финансовый страх и риск. Поэтому программы концертов «малой антрепризы» гораздо более показательны. Вряд ли найдется исполнитель, который будет играть в подобных концертах то, что ему не нравится. Скорее, наоборот, каждый захочет донести до публики то, что для него является самым ценным. 

Вот сочинения, которые прозвучали вчера (группирую по принципу «кто что играл»):

• Никколо Паганини. Каприс №24 (Николай Попов)
• Эйтор Вила Лобос. «Реактивный свист» (Николай Попов, Татьяна Савинова)
• Поль Таффанель. Фантазия на темы из оперы К.М. Вебера «Вольный стрелок»; Франсуа Борн. «Кармен-фантазия» (Николай Попов, Елена Власова)
• Джоаккино Россини. «Альпийская пастушка», «Флорентийская цветочница»; Лео Делиб. «Испанская песня» (Ольга Лийка, Елена Власова)
• Луиджи Ардити. Полька «Маргарита», «Поцелуй»; Иоганн Штраус. Вальс «Мечты», полька «В детской», вальс «Прекрасный май» (Ольга Лийка, ансамбль «Фиеста», Елена Власова)
• Генрик Венявский. Вариации на оригинальную тему (Павла Шилова, Елена Власова)
• Юлиус Кленгель. «Скерцо» (Татьяна Савинова, Елена Власова)

Наталья Черноусова вне ансамбля ничего не сыграла, зато ей, по всей видимости, «досталась» вся организационная часть. Поэтому именно от нее я получил приглашение на концерт и весьма лестные рекомендации в адрес флейтиста Николая Попова — солиста Большого симфонического оркестра имени П.И. Чайковского, которые сопровождались просьбой как-то «осветить в прессе его визит».

Первое, что пришло мне в голову — это интервью. Потому что два вопроса возникли сразу: «Что будет играть Николай Попов на флейте?» и «Почему именно это?». С ними я пришел на генеральную репетицию. 

В момент моего появления в зале репетировалось... в принципе, не важно что. В одной каденции продолжительностью около 15 секунд я услышал посвященную флейте главу из учебника М.И. Чулаки «Инструменты симфонического оркестра». Сразу вспомнилось, что в таком-то регистре флейта звучит приглушенно, в другом — более светло, самые высокие ноты достаточно напряженные, и их лучше использовать лишь в особых случаях (какой, кстати, имел место), прекрасно на флейте получается стаккато (т.е. отрывистая игра), мелодические фразы средней протяженности звучат идеально, а динамический диапазон весьма широк — от очень тихого пиано до очень громкого форте (в соответствующих регистрах). 

— В чем формула успеха в искусстве игры на флейте? — спросил я, когда в репетиции возник перерыв.

— В любви. К тому, что ты делаешь, к своему инструменту...

— А в чем конкретно это выражается?

Короткого и четкого ответа не последовало. Мы довольно долго беседовали, и Николай Попов попутно рассказал следующее. Для флейты написано относительно немного произведений (в сравнении, скажем, с фортепиано), хотя с репертуаром, конечно, не такая печальная ситуация, как в случае с тубой. Есть несколько хрестоматийных произведений (Соната Баха, Концерт Моцарта), которые все проходят. И практически все флейтисты играют «Сиринкс» Дебюсси. 

— Я еще играю транскрипции. Транскрипции — это ведь не просто переложения, это... это транскрипции! Вот, скажем, соната Шуберта для арпеджиона. Что это за инструмент — арпеджион? Он хранится где-то в единственном экземпляре, а сонату играют на самых разных инструментах. Или Соната Франка...

— ... или 2-я Соната Прокофьева?

— Да, кстати! У меня ведь есть целый диск с транскрипциями, я вам его сейчас подарю.

Вскоре у меня в руках действительно оказался компакт-диск, на котором было написано: «Музыка в необычном звучании. Что кажется вечным и монументальным, вдруг приобретает новые краски. Это ТРАНСКРИПЦИИ. Версия, перевод, призношение... Что важнее — желание автора привязать свое произведение на века к определенному инструменту или сама Музыка?» и подпись «Николай Попов».

— И еще, — продолжил мой собеседник, — для настоящего успеха надо избегать пиаццолизации.

— ???

— Пиаццолизации. Сейчас очень популярен Пьяццола. Все играют его сочинения только потому, что он популярен, чтобы публика пришла. Вообще, не ждать успеха — это тоже формула успеха...

На следующий день я с удовольствием отметил, что слова Николая Попова нисколько не расходятся с делом. 

Концерт в целом был встречен публикой очень тепло. Свободных мест в зале практически не было. Из представленных сочинений необходимо отметить «Реактивный свист» Вила Лобоса (в трех частях). Это отнюдь не авангардно-экспериментальный опус, а вполне музыкальное сочинение с выразительной мелодией и тонкой гармонической логикой. Особых комплиментов заслуживает ансамблевое чувство пианистки Елены Власовой, поскольку не все понимают, что аккомпанемент лишь тогда производит хорошее впечатление, когда аккомпаниатор играет... в два раза ярче солиста! Естественно, не всегда, а лишь когда у солиста пауза. 

— Зачем, все-таки нужно было организовывать ансамбль «Фиеста»? — спросил я у Натальи Черноусовой после концерта.

— Как зачем? Ну, хотя бы чтоб с людьми такими пообщаться!..

— Пообщаться-то, это понятно. А ансамбль зачем? Концерты зачем? Сами по себе они убыточные, хлопот столько, «геморрой» сплошной...

— Это да...  

— Так зачем тогда это?

Прошло пять секунд.

— !!! Оставайся на банкет. Там у нас у всех сразу мысли появятся...

Я так и поступил. На банкете после первых тостов за успех прошедшего концерта разговор постепенно модулировал в сторону более будничных вопросов. Оркестровые репетиции, спектакли, гастроли, зарплаты, риторические вопросы о том, как свести концы с концами... Наконец, прозвучал популярный в определенных кругах анекдот про одного известного дирижера (назовем его Иван Иванович Иванов):

Дирижер Иванов приезжает на гастроли в США, садится в такси. Таксист говорит ему:

— Здравствуйте, Иван Иванович!

— Вы меня знаете?! Это очень приятно... А откуда? 

— Так ведь я работал у вас в оркестре! Зарплата была мизерной, я уволился, переехал сюда, стал работать таксистом, открыл собственную фирму, теперь у меня квартира в Манхэттене, дом на берегу моря, две машины...

Такси останавливается возле пятизвездочного отеля. Дирижер входит внутрь, его встречает человек в костюме с галстуком, на котором видна булавка с бриллиантом, и говорит:

— Здравствуйте, Иван Иванович!

— Здравствуйте... Вы меня знаете?

— Прекрасно знаю! Я работал у вас в оркестре почти бесплатно, как вы говорили, ради искусства... Потом «зарплата» перестала устраивать, я переехал сюда и теперь — владелец сети пятизвездочных отелей.

Наконец, дирижер Иванов возвращается в Москву. Подходит к собственной квартире, а рядом в мусорных баках что-то ищет бомж и говорит дирижеру:

— Здравствуйте, Иван Иванович!

— Здравствуйте! А откуда вы меня знаете? Вы тоже работали у меня в оркестре?

— Нет, в оркестре у вас я до сих пор работаю...

P.S. «Фиеста» в переводе с испанского означает праздник. Который, очевидно, совершенно необходим участникам ансамбля.