В ее трудовой биографии медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, Почетные грамоты Союза журналистов России, Центрального правления ВОИ, Знак Уполномоченного по правам человека Пермского края «За защиту прав». В 2005 году она стала победителем фестиваля «Женщины Перми» в номинации «Феномен», а в 2017-м - лауреатом премии администрации г. Перми «Преодоление.

Всю сознательную жизнь она была инвалидом первой группы, ходила на костылях большую часть времени, отпущенного судьбой. А родилась она здоровым ребенком...

В послевоенные годы было принято вывозить детей детских садов летом на загородные дачи - для оздоровления. Жили они там без родителей, на попечении воспитателей и обслуживающего персонала. Именно там маленькая Галя тяжело простудилась, и в пять лет она получила осложнение: полиомиелит...

Я познакомилась с ней в в 1970-х годах в газете «Вечерняя Пермь», куда меня приняли в отдел культуры. Она работала корректором. Но корректором была необычным. Не просто молча выправляла ошибки в русском языке, но не ленилась позвонить автору, предлагала стилистически некоторые фразы почистить. Мы сошлись и потом подружились. Меня увлекла неординарность ее личности. Ее начитанность. Великолепная память. Умение общаться. Она знала наизусть много стихов, любила поэтов рубежа XIX -XX веков.

Особенно я удивлялась ее доброжелательной открытости миру. Перед поступлением в «Вечерку» я по направлению работала после университета в спецшколе-интернате для детей-инвалидов, и там ежедневно видела и чувствовала нервность обиженных на весь мир больных детей. Школьный врач объяснял нам, педагогам, что такова психика большинства людей с ограниченными возможностями, и надо нам, здоровым педагогам, сохранять терпение и благожелательность в отношении таких учащихся...

Галина Александровна своим поведением опровергала мой первый педагогический опыт. Она никого не нервировала, никому не завидовала, со всеми общалась на равных, шутила, улыбалась. Она никому из сотрудников редакции никогда не показывала, что у нее есть трудности. Работала, как требовалось от всех.

Надо сказать, что корректорских цех редакции находился на четвертом этаже типографии «Звезда», где не было лифта для людей. И Галина Александровна (тогда еще для меня просто Галя) три раза в неделю поднималась туда на костылях. И в пятиэтажной «хрущевке», где она долго жила с мамой и потом без нее, ей тоже приходилось преодолевать ступени на второй этаж с костылем в одной руке и держась за перила - другой.

Многие инвалиды в Перми так жили, и многие не выходили из дому неделями и месяцами. Не напрягались. Но у нее была удивительная сила воли и жажда жизни. Поэтому она просыпалась, надевала в постели на свои ноги ортопедическую «сбрую», вставала с постели, шла на работу. От костылей болели руки, уставали ноги, были и другие проблемы... Но было беспримерное мужество, которое никогда не выставлялось напоказ

Помню, как в первые годы реформ в Пермь приехала делегация из Оксфордского Совета добровольных организаций (наподобие нашего ВОИ), чтобы поучить наших инвалидов бороться за свои права. Была международная конференция на эту тему, я там присутствовала от «Вечерки». На закрытие конференции назначили банкет. Денег тогда у пермской организации инвалидов не было, чтобы брать в аренду кафе, и решили банкет провести в квартире у Гали. Даже договорились продукты купить вскладчину. Наши английские гости, не подозревая о жилищных условиях вчерашнего советского человека, взяли адрес и прибыли на такси к дому. Они вошли в тесный подъезд «хрущевки», в котором было темно (в тот вечер там лампочка почему-то не горела), затем поднялись, держась друг за дружку, по лесенкам. Нашарили в темноте звонок (сотовых телефонов тогда не было, чтобы сообщить, что прибыли), и им открыли дверь.

Их взору предстала типичная небольшая комната, в ней большую часть пространства занимал накрытый стол, который ограничивал всякие свободные передвижения. Англичане были в шоке. Как?! Почему!? Разве может редактор газеты, человек с ограниченными возможностями, жить в темном подъезде? Без лифта! И в квартире нет специальных приспособлений для самообслуживания? А как Галина готовила этот стол? Кто ей помогал? Друзья? И у вас в России так все живут?!

Делегаты из Оксфордского Совета добровольных организаций еще не раз приезжали в Пермь, и наши инвалиды многому у них научились: выстраиванию партнерских отношений с властями, организации движения в защиту трудовой занятости инвалидов, безбарьерной среды в городе, организации досуга. Нам привезли тогда и потом много иллюстрированных специализированных журналов «For Disabled People», методичек, документов. Но и встреча с Галиной Дубниковой наших английских гостей тоже заставила кое о чем задуматься. Тогда, за банкетным столом, когда все раскрепостились понемногу, с их стороны были сказаны слова по поводу удивительного характера тех, кто живет в России, хлебосольности и душевности хозяйки дома, ее коллег, единомышленников...

Она всегда мечтала о путешествиях. Но в советское время могла ездить только в город Саки в Крыму, где был единственный в СССР курорт с инфраструктурой, приспособленной для инвалидов-колясочников. Да и то это случалось не каждый год, потому что очередь в такой санаторий существовала. Зато в постсоветское время она побывала и в Москве, и в других городах как активист Пермской краевой организации инвалидов, да и в Англии. Перестройка и реформирование России дали ей широкие возможности для реализации своего творческого потенциала и недюжинной энергии. Она в те годы мечтала о том, чтобы найти способы помощи тем, кто в трудной жизненной ситуации по состоянию здоровья. Сама стала публиковаться на темы людей с ограниченными возможностями в «Вечерке». Потом сама собой возникла идея специализированной газеты для инвалидов. Вместе искали название, и однажды пришло нужное слово - «здравствуй».

Ее в этом начинании поддержали журналисты «Вечерки», обещали помогать материалами. Потом подключались и журналисты газеты «Звезда». Директор издательства «Звезда» Борис Радионович Шараев выделил бесплатно на втором этаже (с лифтом) две комнаты для газеты «Здравствуй». Первый номер вышел 12 апреля 1993 года. Я помню это хорошо, потому что поначалу принимала участие и в регистрации газеты, и в подготовке первого номера.

Галя очень быстро стала самостоятельным редактором, который знает, что нужно его газете, ее читателям. У нее не было проблем с тематическим наполнением номеров. А вот проблемы с финансами были. Галя неожиданно для окружающих проявила себя как талантливый менеджер. Она записывалась на встречу с начальниками в высоких кабинетов. И вот открывалась дверь в административные апартаменты, и постукивая не каблучками, а костылями, входила уверенно женщина, садилась минут на пять-десять. Но когда она открывала рот, время встречи продлевалось. Она умела говорить, уговаривать и договариваться. Отказать ей было невозможно.

Вот тут как раз стоит вспомнить о ее высшем образовании. Галя окончила филфак Пермского университета. Там и научилась она искусству слова, устного и письменного. Кстати, есть в публичном информационном пространстве ее воспоминания о том, как ей трудно было поступить (инвалидов принимать не хотели, не было условий для учебы), какие трудности пришлось преодолевать, когда она училась. Через всю жизнь она пронесла благодарность Марии Александровне Генкель, заведующей кафедрой языкознания. Мария Александровна добилась, чтобы ради Галины Дубниковой занятия ее группы проходили в одном корпусе. Когда была сессия, и для подготовки приходилось весь день проводить в библиотеке, Мария Александровна разрешала Гале ночевать на кафедре, чтобы не тратить силы на дорогу домой и обратно. Но вот об одной детали ночевки на кафедре нигде не было сказано, потому что те, кто брал интервью, на кафедре не бывали. А я была. Поэтому когда однажды мы вместе вспоминали филфак (я там училась несколько позже), я ее спросила по поводу «ночевки на кафедре»:

- Там же не было ни дивана, ни кресел, - сказала я. - Как ты спала?

- На столе...

Очень часто ее ответы ввергали меня в молчание. Она претерпевала многое, что здоровому человеку кажется чересчур тяжелым. Зная кое-что из ее непарадной жизни, я всякий раз, вспоминая ее силу воли и упорство, стыдилась своей изнеженности и боязни преград. Однажды, лет десять назад, она лежала в медсанчасти №4, в ангиохирургии (ныне Пермский сосудистый центр). Я пришла к ней, у нее была отдельная палата. Рядом с кроватью были разложены газетные полосы, которые ей привезли на правку. Еще подальше - гранки какой-то книги. В окно светило весеннее солнце. Было тепло. Она сказала, что у нее здесь все замечательно. Медперсонал идет ей навстречу, вот - обвела она рукой свое хозяйство - создали хорошие условия для работы.

Я осмотрела палату, взглянула на нее, лежащую на кровати. Она улыбалась. Неужели я при таком ее настрое буду говорить с ней о болезни? Даже если и догадываюсь, что ее сюда привело. Даже если мои догадки верны. Нет, конечно, не будем мы о болезнях! И мы мило, как когда-то в редакции «Вечерней Перми», поболтали о том, о сем, новостях, литературных и газетных, я даже что-то прочитала в ее будущем номере.

Наши дороги постепенно разошлись. Все реже перезванивались, все реже встречались. Но когда журналистские перекрестки нас сводили, встречались, словно вчера.

В прощальных словах некролога, опубликованного на сайте Пермской краевой организации Всероссийского общества инвалидов о Галине Дубниковой сказано: «после тяжелой болезни...» Тяжелая болезнь ее всегда сопровождала. При этом она сумела столько сделать для других, сколько не успевает иной здоровый человек. В ее слабом теле был мощный дух и неординарная душа. Душевное пересиливало телесное, давало силы радоваться жизни самой и заражать радостью других.

Пусть земля ей будет пухом! Светлая память на долгие годы!