Выходу спектаклей предшествовала проведенная в Перми на базе «взрослого» театра лаборатория молодой режиссуры, по итогам ее работы и были намечены будущие премьеры.

Первая: «У нас все хорошо» по пьесе Дороты Масловской.

Автор обрела популярность в России года три назад. Пьес с такого рода художественной формой и художественной речью сегодня в пермских театрах нет. Московские критики отметили, что язык в ее произведениях сочетал в себе «разговорную речь на грани вульгарщины с языком телереклам и политических заявлений. Но более того- тексты Масловской обладали удивительной оптикой: чуткий к речевому шуму улицы и телевизора автор демонстрировал удивительно зоркий взгляд на национальную действительность» (http://oteatre.info/dorota-maslovska-my-zhertvy-nashey-istorii/).

Дорота Масловски передает полифонию голосов людей с осколочным сознанием. Людей, потерявших свою национальную идентичность, свою личность, и поэтому в произносимых ими предложениях практически перед каждым сказуемым стояла частичка «не». Наподобие одной советской пьесы под заголовком «Не был, не состоял, не участвовал».

Самая большая трудность для постановщика и актеров состояла в том, чтобы это «НЕ» наполнить действием, естественно, в духе автора - ироническим, трагикомическим... Сразу скажем, что наиболее близкими к природе чувств пьесы оказались сцены с попсовым Режиссером - Сергеем Семериковым, чье броуновское движение с падениями и вскакиванием (как кукла-неваляшка) стали образом бурлящей пустоты.

Замечательно сыграна Евгенией Барашковой роль Галины, дочери Бабушки и матери Девочки. Ее Галина все время нервно стучит ножом по пустой разделочной доске (готовит еду), сообщая нам со страдальческой улыбкой о том, что она НЕ купила, куда она НЕ поехала, о чем она НЕ мечтает. Апофеозом стенаний становится эпизод с головкой лука, которую она разрезает и трет свежесрезанным местом себе глаза, будто совершает косметическую процедуру. Добавим сюда декольтированное красное платье для дома, сделанное из материала, похожего на театральную занавеску с бахромой, и образ Дамы с большими амбициями, которая вынуждена «так страдать», что слезы из глаз сами текут, почти готов.

Открытием актерского дарования в спектакле стала молодая Ксения Данилова, которая смогла за время спектакля прожить по сути трагическую роль «железной девочки» без будущего и выйти в финальной сцене к зрителям с подлинными слезами. Марине Софроновой в роли Бабушки удалось передать достоверность воспоминаний о ее героини о довоенной жизни - светлой, чистой, прекрасной.

Режиссер спектакля Семен Серзин воссоздал на сцене поток сознания персонажей достаточно органично. Музыка, светопартитура и черная стена за спинами персонажей, «нарисованная» с помощью мультимедиа (художники Елена Слобцева и Александра Микляева) - все это работает на создание атмосферы спектакля.

Но кадры из фильма «Обыкновенный фашизм», ожившие в квадрате черной стены, сыграли, как мне кажется, «злую шутку» с театром. Сценические достижения актеров были переиграны документальными кадрами фильма, и проблемы потерянной нации, потерянных поколений отошли на задний план перед документами-свидетельствами одной из самых страшных гуманитарных катастроф XX века.

Рядом со мной на спектакле сидел художественный руководитель Пермского государственного театра кукол Игорь Тернавский. Когда в зале вспыхнул свет, он произнес: «Вот и вспомнишь Шукшина... Как он был прозорлив и какой художественной силы была его повесть «До третьих петухов». Ведь по сути он на ту же тему, что и здесь, думал...». Игорь Нисонович знал, что говорит. Он ставил эту повесть тридцать лет назад в пермском театре «Арлекин». Я помню, был аншлаг.

Могу добавить к сказанному, что согласна с теми, кто считает, что форма у Масловской превалирует над содержанием (см. http://www.kmrz.ru/index.sema?a=articles&pid=3&id=16). У нее хороший репортерский слух и взгляд, но не хватает в тексте глубины. Поэтому и в пьесе, и в спектакле «черному квадрату» из жизни современных горожан противостоит тема Второй мировой войны. Других ответов на вызовы современности они, в отличие от В. Шукшина и других его масштаба авторов, они не знают.

Спектакль второй - «Фронтовичка» по пьесе Анны Батуриной, лауреата премии «Дебют-2009», ученицы Николая Коляды.

Стоит сказать, что режиссер Дмитрий Турков пьесу сократил, и эти сокращения принципиально меняют сюжет. По пьесе главная героиня Мария Петровна Небылица остается жить, уезжает с Урала к далекому океану. В спектакле ее лишают жизни, и черный человек (в буквальном смысле, в черном комбинезоне, шапке и экраном сварщика на лице) ногой сталкивает безжизненное тело со сценической площадки вниз, в никуда....

С такой режиссерской жестокостью к главной героине можно поспорить. Фронтовичка Мария Петровна воплощает в себе тип «тургеневской девушки» с высокой духовностью, которую убить невозможно. Некая сказочность (Небылица!) есть в сюжете Батуриной, который и придает новизну теме о людях с фронта, неожиданно обнажает традиции отечественной литературы. В премьерном варианте эта литературная новизна исчезла.

Зато есть замечательные актерские работы. Наталья Макарова, которая нас заставляла внимательно вглядываться в ее персонажей, будь то Анна Каренина или г-жа Мозес из «Отеля» Стругацких, здесь также привлекает той потаенной внутренней жизнью, которой живет ее Мария Петровна. Смена пластического рисунка от резких по-мужски движений сержанта к женственности ноги в большом батмане (Мария перед войной училась в хореографическом) будят фантазию зрителя. Кстати, именно танцев и не хватило в спектакле, нет, в отличие от пьесы, образа «грязных утят», из которых вырастают «лебеди», ради чего и живет главная героиня. Ее слова об этом смысле жизни оставлены в спектакле. Но сценического оправдания им не найдено.

Удивил своей способностью к перевоплощению Максим Новиков. От роли Вронского в «Анне Каренине» к роли подростка-музыканта Алеши, влюбленного в учительницу танцев, большое расстояние, но для актера его словно не существует. Новикову удалось передать романтический строй души вчерашнего мальчишки, который сочиняет музыку и в котором при общении с учительницей танцев просыпается мужчина. С улыбкой передана актером мальчишеская влюбленность Алеши, чистота и отвага порывов во имя любимой, забота о ней.

Почти в буквальном смысле слова веет теплом от актерского дуэта давних любимцев пермской театральной публики Татьяны Синевой (Галина) и Михаила Гасенегера (Марк Анатольевич). Они разыграли комический любовный сюжет между двумя немолодыми людьми, один из которых дамский угодник, все время норовит в сторону отклониться, но его пассия решительно, по-деревенски шумно и откровенно пресекает на корню подобные попытки. Публике внятно все, что происходит между Марком Анатольевичем и Галиной: реплики с подтекстами, паузы, обмен взглядами, взрывы эмоций...

Порадовала Ольга Шишмакова, которая сыграла возрастную для нее роль матери, ожидающей с фронта сына- солдата. Актриса прожила ее ярко и выразительно.

Что касается выбранной площадки для действия в виде реального декорационного цеха театра, огромного, неуютного, колючего и холодного пространства (художник Евгений Лемешонок), привлекает продуманность общего оформления и деталей для создание атмосферы в замысле режиссера. Но зритель давно приучен к условности, поэтому сценография не удивила. Зато удивило исполнение на губных гармошках (по пьесе - трофейном инструменте) советскими солдатами, которые по литературному сюжету уже наступали, темы фашистского нашествия из 7-й симфонии Шостаковича. Так же удивило отсутствие в театральной программке ответственного за музыкальное оформление спектакля.

Думается, спектакли особенно будут полезны молодежи, которая путает Отечественную войну 1812 года с Великой Отечественной, абсолютно спокойно относится к проблемам расколотого сознания и национальной идентичности, любит современные танцы и неравнодушна к тому, как живут ее современники на Западе.