Пришедшие на встречу были активны. Не проходило более секунды между закончившимся ответом гостя и новым вопросом. Пресс-конференция началась с вопроса студента о том, что главное в личности режиссера. Для Камы Мироновича - это человек, которому есть, что сказать про себя, про жизнь, который может и любит говорить на театральном языке, и возраст здесь не имеет значения. Если же человеку, пусть ему даже 100 лет, нечего сказать, то ему незачем заниматься этим видом деятельности. Не умеешь через артиста и через пространство рассказать то, что ты чувствуешь, бессмысленно заниматься режиссурой.

Давая советы собравшимся молодым режиссерам, он говорил, что у режиссера всегда есть риск нарваться на непонимание, на материал, который не поддается его режиссуре, сделать не то, что он хотел. Для любого режиссера очень важно в выбранном произведении правильно поставить перед собой вопрос, на который очень трудно ответить. Если на вопрос легко ответить, то это неправильный вопрос. Любого, кто пришел в театр, необходимо заразить спектаклем. Если зритель что-то не понял, то это значит, что контакт режиссера с ним не состоялся.

Гость поделился и своим опытом. Когда он находит материал, абсолютно не предназначенный для театра, например, прозу, письма, документы, картины, но который производит на него большое впечатление, говорит что-то большее, чем может сказать пьеса, то он старается превратить это в театр.

По словам Камы Гинкаса, нет хороших или плохих зрителей. Есть зритель трудный и более легкий. Для доказательства своего мнения он привел в пример спектакль под названием «Шуты Шекспировы», который был им поставлен два года назад. В нем он собрал разных шутов из пьес Шекспира (Макбет, Ричард III, Гамлет и др.), которые не столько развлекают, сколько парадоксально показывают жизнь и ее проблемы. Персонажи на протяжении спектакля меняются. Джульетта становится Офелией, Гамлет - Макбетом. И тот зритель, который никогда не читал Шекспира, замечательно все воспринимает и понимает. Им кажется, что это и есть пьеса, написанная английским классиком. Так же воспринимают специалисты по Шекспиру. Их потрясает и восхищает то, как Шекспир переливается в разных произведениях. Это легкие зрители. А трудные зрители - это те, кто слышал фамилию Шекспира, прочитал какую-то пьесу не полностью, которым кажется, что они знают произведение. И эти полузнания мешают им воспринимать действия на сцене. Им непонятно, как это Ромео, вместо того, чтобы погибнуть, вдруг стал Гамлетом.

Будущие журналисты попросили его высказать свое мнение о современных театральных публикациях в прессе. Настоящих театральных рецензий, как считает Кама Миронович, за последние 25-30 лет нет. «Раньше была театральная критика, но ее было очень мало. Три-четыре фигуры на Москву. По России еще четыре-пять фигур можно было набрать, которые любили театр, знали его. Быть критиком трудно, еще труднее, чем режиссером, сказал он. В продолжение гость высказал соображения, каким, по его мнению, должен быть настоящий театральный критик. Во-первых, это должен быть человек, который почти каждый день ходит в театр и смотрит, главным образом, плохие спектакли. Несмотря на то, что он начинает ненавидеть театр, ему надо стараться не разлюбить свою деятельность. Во-вторых, критик должен быть непосредственным, как ребенок, чтобы воспринять то, что он увидел во время спектакля, а не то, что когда-то читал. В-третьих, он должен суметь, непосредственно воспринимая то, что видит, одновременно уметь зафиксировать то, как это сделано режиссером. И, наконец, что самое сложное, критик - это писатель, и его обязанность - переложить на литературный художественный язык свои впечатления, да так, чтобы аудитория, читая его рецензию, чувствовала все то же, что чувствовали зрители во время представления.

Спросили его мнение и о фестивале «Пространство режиссуры». «Я представлял, какая публика ходит в театр» - начал он. Это дамы выше среднего возраста, приводящие своих мужчин, которым скучно. Все они любят московские театры, там узнают сериальных артистов, поэтому и идут посмотреть на них живьем. Ничего плохого в этом нет. Пусть у них будет повод смотреть спектакли... А молодежь вообще в мире и в России в театр почти не ходит. Она ходит на другие мероприятия, соответствующие началу XXI века. В Перми Кама Гинкас был поражен, увидев на спектакле «Медея» сплошную молодежь, которая была отзывчива к тому, что происходит на сцене.

­- «Медея» - это что-то такое архаичное, - сказал он. - Режиссер Кама Гинкас? Я не был уверен, что молодежь знает эти сложно выговариваемые имя и фамилию. На что они пришли? Они пришли, поверив в этот фестиваль, в то, что сделано руководителями фестиваля, которые проделали колоссальную работу, заинтересовав молодежь искусством театра. Это замечательно и уникально.

Один из последних вопросов развеселил и гостя, и пришедшую на встречу публику: «Вы так долго занимаетесь режиссурой. И вам до сих пор это нравится?»

Кама Миронович ответил: «Мне 22 года, занимаюсь режиссурой года три, и ничего не надоело». Зал, естественно, засмеялся. Кама Гинкас на это продолжил:«А что вы смеетесь? Разве я не молодо выгляжу? Мне кажется, что я еще пацан, занимаюсь только режиссурой, и мне по-прежнему это нравится!»

Справка:
Кама Гинкас родился в 1941году, окончил Ленинградский институт театра, музыки и кино в 1967, курс Г.А. Товстоногова. По окончании института некоторое время работал в ленинградских театрах. В течение двух лет в качестве главного режиссера работал в Красноярском ТЮЗе, где поставил «Гамлет» Шекспира, «451 градус по Фаренгейту» Азимова. После Красноярска вернулся в Ленинград, с 1981 в Москве. С 1970 ставил спектакли во многих театрах России. Много работает за рубежом. С 1988 в Московском ТЮЗе. В этом театре осуществил постановки, которые стали событием в российской театральной жизни: «К. И. из «Преступления» по Достоевскому (1994), «Черный монах» по Чехову (1999: спектакль удостоен Государственной премии), «Пушкин. Дуэль. Смерть» по собственной пьесе (2000), «Дама с собачкой» по Чехову (премия «Золотая маска» за лучшую режиисерскую работу, 2003). Для постановок Гинкаса характерны напряжённый драматизм, использование сценического гротеска, переход от бытового правдоподобия к атмосфере абсурда и сюрреалистическим эффектам. В Перми на днях была показана одна из его последних работ - «Медея» (по текстам Ж. Ануя, Л. Сенеки, стихам И. Бродского).