В декабре 2013 года за многолетний вклад в развитие культуры и искусства лауреатом премии Пермского края в сфере культуры и искусства (посмертно) стал художественный руководитель Пермского театра кукол в 1995-2013 годах Игорь Нисонович Тернавский, режиссер - постановщик «Шинели». Почти одновременно на краевом фестивале «Волшебная кулиса» за создание галереи гоголевских персонажей в этом же спектакле получила спецприз художник-постановщик Алла Гониодская.

Спектакль по хрестоматийной повести Гоголя задуман был, как говорил сам Игорь Нисонович, года три-четыре назад. Тернавский собрал команду людей неслучайных, с которыми когда-то успешно работал. Болезнь внесла свои коррективы в его планы, и творческий коллектив театра под руководством Дмитрия Заболотских завершил спектакль. Театр посвятил эту работу светлой памяти И.Н. Тернавского.

После просмотра премьеры возникло желание выразить чувство благодарности творческому коллективу, которому удалось главное - сохранить в сценической ткани спектакля образ личности постановщика. Прежде всего, его незаурядный гражданский темперамент. Многим пермякам известно, что на протяжении всей своей творческой деятельности он боролся с помощью юмора и сатиры с бюрократами, советскими и партийными, с тоталитарной административной машиной, высмеивал абсурд жизни человека - винтика в ней. Гоголевский сюжет о Башмачкине стал для него закономерным продолжением его давней личной темы.

Она, эта тема, в своем развитии естественно перерастала в человеческую теплоту по отношению к тем, кто в условиях жестких социальных отношений более других страдал и нуждался в опеке, защите, любви. В годы реформ его тревога и забота о слабо защищенных обрела наибольшее звучание в таких реальных социально-культурных делах, как предоставление (на несколько лет!) прибежища Пермской организации СТД, выгнанной на улицу из кирхи местными властями; превращение театра, традиционно выполняющего функции учреждения искусства, в многофункциональный общедоступный культурно-досуговый центр. В пору проникновения в общество рыночного мышления с его расчетом и выгодой Тернавский стал ставить музыкальные спектакли, в которых приобщал детей к культуре чувств.

Поэтому неудивительно, что литературный сюжет в его спектакле «Шинель» обрел форму музыкальной кукольной драмы. Сочинение музыки было доверено сравнительно молодому автору Сергею Иванову, написание либретто - известному автору сатирических и юмористических сценариев Вадиму Жуку. В результате современная интерпретация гоголевского сюжета обрела столь любимую Тернавским форму остроумного словесного текста, в котором чувствуется улыбка любви к Башмачкину и сарказм по отношению к его канцелярской братии.

Необходимо отдельно сказать о куклах Аллы Гониодской, которая знакома пермякам по совместной работе с И.Н. Тернавским над «Королем Лиром» Шекспира. В «Шинели» куклы серого цвета (цвет чиновничьего мундира) и представляют собой разного размера скульптуры из папье-маше. Бумажная фактура кукол перекликается с бумажной работой их персонажей в спектакле. Фигурки чиновников ассиметричны, и ощущение их одушевленности происходит благодаря мастерству актера, работающего с куклой, а также за счет того или иного ракурса освещения.

Сценическое действие о титулярном советнике начиналось с неожиданной и по- человечески пронзительной ноты. Акакий Башмачкин предстал маленьким ребенком на руках любящей его матери. Вокруг толпились родственники, знакомые, как и было в прозе, но если у Гоголя они занимались выискиванием в святцах имени новорожденному, то здесь помогали матери обмывать, пеленать и убаюкивать младенца. Акакий рос в атмосфере добра, и резкая смена домашнего тепла на холод отношений в канцелярии зритель ощущает очень остро и болезненно. Тем более, что Акакий как был небольшого ростика в первой картине, так и остался таковым, хрупким среди своих шкапо- и вешалкообразных сослуживцев.

Да, его внешний вид не «тянул» на статус титулярного советника. Даже не было поначалу достойной, по понятиям его среды, шинели. Зато когда он переписывал бумаги, буквы из-под его пера вдруг начинали жить собственной жизнью, как живые. Здесь зрителей поджидало настоящее театральное волшебство (не единственное, кстати, в этом представлении). Не буду его пересказывать, только отмечу, что буквы в спектакле были красивые, как на подбор, они могли танцевать, петь, перебегать с места на место. Маленький Башмачкин ими руководил, и в нем в тот момент проступали черты большого мастера.

Театр немало делает для того, чтобы мы полюбили Башмачкина, безобидного, честного и трудолюбивого человека. Тем страшнее оказывается финал этой простой истории. Акакий преждевременно умирает, хотя в спектакле среди персонажей нет таких, кто бы специально его хотел унизить, сжить со света. Как нет конкретных образов злоумышленников, сорвавших с плеч чиновника шинель, заработанную непосильным трудом. Но есть в духе Гоголя образ Петербурга, музыкальный и пластический, как мир фантасмагорический, где снежная вьюга свищет во все концы, гасит фонари, обнажает вдруг наставленные во мгле на Башмачкина ножи, поглощает его в шинели, а «выкидывает» из своих объятий на мороз в одном сюртуке. В такие минуты на сцене занята почти вся труппа театра. А с куклами на увиденном мною спектакле работали актеры В. Пенягин (Акакий), С. Метакса (1-й чиновник), В. Паначенко (2-й чиновник), А. Долгих (Толстый чиновник), С. Гапоненко (Тонкий чиновник), Столоначальник и значительное лицо (Э.Опарин). В роли Маменьки попеременно заняты Е. Хазанова и Н. Аникина.

Зрители внимали сцене и были, что называется, тронуты увиденным. Выходили из зала медленно и обмениваться мнениями не спешили. Спектакль еще звучал внутри нас...

В такие минуты не хочется говорить о некоторых внутренних, чисто профессиональных проблемах спектакля, которые всегда находятся в каждой только что выпущенной на публику театральной работе. Важнее подчеркнуть, что премьера «Шинели» стала достойным завершением творческой биографии неравнодушного к злу и социальной несправедливости исконного пермяка и настоящего гражданина Игоря Нисоновича Тернавского.