Напомним читателям, что именно здесь он получил признание зрителей и высокую оценку своих трудов: стал заслуженным деятелем искусств РФ (1988 г.), народным артистом РФ (1996 г.), кавалером Государственной награды -Ордена Почета (2007 г.) и Почетного знака «Общественное признание» (2001г.), лауреатом премии Правительства РФ в сфере искусства и культуры (2009г.), четырежды лауреатом премии Пермской области и Пермского края в области искусства, лауреатом Российской национальной театральной премии «Арлекин» (2010 г.) в номинации «За великое служение театру для детей».

Зрители приглашены на спектакли, которые отмечены высокими наградами на всероссийских и международных фестивалях и любовью зрителей. Среди них «Чонкин»В. Войновича, «Охота жить» по рассказам В. Шукшина, «Золоченые лбы» по мотивам сказки Б. Шергина, «Господа Головлевы» (который завоевал сразу несколько Гран-при) и недавняя премьера «Продавец дождя» Р. Нэша.

В преддверии знаменательной даты мы встретились с виновником торжества и задали ему несколько вопросов.

- Скажу честно, что сегодня я бы «выбросил» мою категоричность, или излишнюю принципиальность (как хотите называйте) - в отношении к работе, к коллегам, к достижению творческих целей... Мое поколение воспитывалось в советское время, когда нас убеждали, что есть хищный капитализм и человечный коммунизм, и если кто не с нами, значит, он против нас. С такими убеждениями я долго жил, в них упирался, на них строил человеческие отношения.

Но переменилось время, и с возрастом пришло иное понимание мира и человека. Мир многополярен, а люди разные. И двигаться вперед способен только тот, кто готов к сомнению в правильности и единственности своей позиции, кто способен оценить ситуацию со всех сторон, дать место в своей душе другой точке зрения и тем самым сам себя обогатить иным мировосприятием. Тем более, что жизнь доказывает верность и других, отличных от вашей, точек зрения.

Я не любил тех, кто на работе живет для себя. Мне хочется , чтобы в театре жили ради общего дела. Прошло время, и оказалось, что все не совсем так. Кто-то из актеров работал со мной годами. Но кто-то уходил в поисках лучшего для себя. Я никогда никого насильно в театре не держал, хотя порой уходили и лучшие... Двадцать пять лет я делал постановки на Владимира Шульгу (зрители до сих пор помнят этого умного и заразительного актера), но однажды он захотел поискать счастья в Москве. И с ним ушли из репертуара популярные спектакли «Золотой теленок», «Багровый остров», «Ричард III»... Но через какое-то время пришли другие актеры, и я осуществил с ними новые интересные работы.

Сегодня тяжелее расстаться с теми, с кем долго находился «в одной упряжке». Я понимаю - у всех свои резоны. У кого - возраст, у другого - болячки. Сожалею, что ушел на отдых бывший главный художник заслуженный художник России Юрий Жарков. Рад, что остался, пусть и на полставки, заведующий музыкальной частью заслуженный работник культуры России Марк Гольдберг...

Раньше, когда я ставил детские спектакли, я стремился, чтобы моя работа нравилась всем детям, но этого часто не было. А когда я ставил себе задачу, чтобы мой спектакль для детей был интересен моему сыну или дочке, такие постановки порой звучали лучше, художественно значимее... Значит, можно работать одновременно и для себя, и для театра.

Что еще необходимо «выбросить»? Конечно, мою нецензурную лексику. Я признаю себе недостаток культуры. Нелитературные выражения в советское время так вошли в нашу жизнь, что мы к ней несколько попривыкли, особенно в 90-е годы. Вспоминаю « Вальпургиеву ночь» Венички Ерофеева - пьесу глубокую, острую и, оказалось, очень современную. Неприличных выражений в ней было около сотни. Я оставил только три. Эти три невозможно было ничем заменить. Спектакль и Перми, и в Москве и в Петербурге имел оглушительный успех. Везде получали восторженные отклики и были удостоены Гран-при на краевом фестивале «Волшебная кулиса».

Пожалуй, еще я бы «выбросил в окно» старый уклад жизни в театре. Раньше считалось, что театр как творческий дом, как мир высокого искусства можно построить, если у тебя есть команда, которую ты ведешь, она тебе верит, преданно идет за тобой. Но вспоминая ведущих режиссеров прошлого столетия - Юрия Любимова, Олега Ефремова, Анатолия Эфроса, понимаешь, что бывает и иначе. Один из них покинул свою команду, у другого команда разделилась на две части. А Эфрос, которому власти не доверяли возглавить театр, ставил спектакли на разных сценах. Происходили колоссальные потрясения! Однако искусство каким-то чудом сохранялось. Спектакли Эфроса, поставленные с другими исполнителями, были не менее значимы, чем созданные с его командой.

Сегодня режиссеры ездят из театра в театр и ставят разовые спектакли. Вот и мне стало важно собрать команду на один спектакль. Нужна конкретная группа людей, с которой я в данный момент готовлю постановку: актеры, сценограф, художник по свету, композитор, завлит, с которыми вместе мы работаем над пьесой. Они могут появиться в театре на время. А потом уедут. И это нормально, ничего страшного нет.

- Михаил Юрьевич, а что вы бы оставили из своего прошлого как непреходяшую ценность?

- Мне повезло с учителями. Я закончил в 1971 году Свердловское театральное училище (актерское отделение), а в 1977 году - Московский вуз имени Б.В. Щукина по специальности «Режиссура драмы». В Свердловске мы учились по программе Щукинского училиша, поэтому у меня очень хорошая школа. Мне повезло, что курс по теории режиссуры нам читал Борис Евгеньевич Захава (известный актер, режиссер и педагог, который получил первые уроки мастерства у Е.Б. Вахтангова - прим. автора). Мастерство режиссуры я прошел под руководством Владимира Александровича Эуфера и Александра Михайловича Поламишева, которые были учениками Марии Осиповны Кнебель (известный режиссер и педагог, ученица К.С. Станиславского - прим. автора). Тридцать лет я занимался в режиссерской лаборатории Леонида Хейфеца и у Адольфа Шапиро, также учеников М.О. Кнебель. Так что можно сказать, что я впитал в себя две школы - Вахтангова и Станиславского. Сегодня я наблюдаю молодых режиссеров и очень часто вижу, что им не хватает школы, азов нашей профессии. И тут я понимаю, как мне повезло, что я овладел основами режиссуры..

- Более четверти века вы преподаете на кафедре режиссуры и актерского мастерства в Пермском институте культуры. Труппа на восемьдесят пять процентов состоит из ваших учеников. Что вы хотели бы им передать из своего театрального опыта?

- Известно, что актеров, будущих и настоящих, надо любить. В каждом поколении находятся неординарные личности, которые интересно познавать. Актеры - как дети. Только не надо забывать, что это «сукины дети». Помните, так назывался фильм Леонида Филатова про закулисную театральную жизнь. А если говорить о передаче опыта... Хотелось бы быть полезным в открытии профессии и получении счастья - не в смысле житейского или счастья от успеха и славы. Нет... Хотелось бы , чтобы они ощутили счастье от чего-то нового в понимании самих себя - на репетиции, в работе над ролью. Я втягиваю их в глубину театрального дела, чтобы они полюбили именно репетиционный процесс.

- В вашем творчестве сквозными мотивами проходят темы театра, семьи, человека с чудным характером... Что заставляет обращаться к ним снова и снова?

- Тема семьи для общества не изжита. Посмотрите вокруг - сколько мошенников, воров, самых разных обманов. Подрастающее поколение сталкивается с этим. Семья, где нас искренне любят, уважают, ценят, - вот главное в этом страшном мире. Я считаю, что семья, крепкая, настоящая, может спасти и отдельного человека, и город, и страну. У нас на сцене зритель видит жизнь разных семей, будь то «Господа Головлевы» по мотивам М. Салтыкова-Щедрина или «Чонкин» В. Войновича и «Предместье» А. Вампилова. В основе литературного материала, как правило, классика, а она - всегда современна и является хорошей школой для всех.

Что касается темы театра - это «диагноз». Я не могу не думать о театре. Репетирую даже во сне. Были моменты, когда именно во сне приходило решение каких-то сцен. Люблю не только глубокий психологический театр, но и театр-праздник, где есть бурлеск, розыгрыши, яркое представление. И зрители идут в театр, чтобы и посмеяться, и прослезиться, отдохнуть и забыться.

Да, я люблю персонажей, как вы говорите, с чудными характерами. Они часто встречаются среди нас. На первый взгляд, смешные, несуразные, но интересные своими убеждениям и открытыми чувствами. Как пример- обитатели российской деревни в спектакле «Охота жить!» по рассказам В. Шукшина. И среди них встречаются настоящие национальные герои - как Чонкин, тоже, кстати, из деревенских, в нашем одноименном спектакле по роману В. Войновича. Хочется, чтобы зрители - дети, молодежь, взрослые - в увиденном на сцене что-то узнавали про себя, про свою личную жизнь. Чтобы театр помогал зрителю в решении важных для него проблем. А главное, чтобы ребенок, особенно подросток, уходил из театра не только с праздничным настроением, но и с чувством уверенности в себе, в том, что завтра он будет хозяином жизни и все его планы сбудутся. А если проще - с оптимистичным зарядом. И я верю, что нам это, хоть частично, но удается.

В Пермском ТЮЗе сложилось несколько поколений нашего зрителя. Днем дети смотрят спектакли, вечером - их родители с друзьями. А потом дети вырастают и приводят в Пермский ТЮЗ своих детей. И хорошо, если бы так было и дальше. Ради зрителей мы и работаем.

Фото Аллы Гуриной из архива театра.