За несколько дней до публикации в Фейсбуке предложения «переслушать фрагмент» директор Пермской оперы Андрей Борисов сделал следующее заявление: «Надо понимать, что масштаб задач, которые ставит перед нами Теодор Курентзис, - не регионального масштаба и даже не российского, а мирового. Мы не рядовой театр, мы - из ряда вон!». По всей видимости, Пермский оперный театр рекомендует данный фрагмент как своего рода образец решения одной из «задач» того самого «мирового масштаба». Что ж, попробуем посмотреть и с этой точки зрения.

Итак, вот этот фрагмент:

На первый взгляд, все в порядке? А теперь послушаем, как этим же фрагментом дирижирует Леонард Бернстайн (слушать с 1:10):

Вроде бы, по сравнению с Леонардом Бернстайном у Теодора Курентзиса оркестр играет как-то несинхронно, «разболтанно»? И, кажется, что Курентзис как-то руками-то машет не больно ловко? Есть такое ощущение?

Разумеется. Рука - штука гибкая. Более крупные движения делаются от плеча, чуть менее крупные от локтя, еще более мелкие от кисти. А чтобы мелкие кистевые движения были заметны артистам оркестра - для этого существует дирижерская палочка. Как игра оркестра связана с дирижированием, на примере техники Леонарда Бернстайна совершенно очевидно.

У Курентзиса же, напротив: вся рука движется целиком, как жесткая конструкция. Это, очевидно, неэффективно. Потому и движения Курентзиса-дирижера кажутся очень слабо связанными с тем, что происходит в оркестре. Потому и оркестр у Курентзиса часто играет не вместе, или, как говорят, музыканты, «расходится». «Квакания» на видео с Курентзисом очень хорошо заметны.

Конечно, в версии Леонарда Бернстайна темп медленнее. Поэтому может показаться, что в таком, более медленном темпе синхронно играть легче. Хорошо, послушаем другое исполнение. Дирижирует Сейжи Озава:

Да... Конечно, все мы понимаем, что Сейжи Озава совершенно особенный дирижер, и ему под силу любые, даже труднейшие дирижерские приемы. Может быть даже, дирижеров с такой техникой вообще очень мало. Но, тем не менее, в данном случае Сейжи Озава дирижирует очень скупо. Минимум жеста - максимум результата! Особенно заметен аскетизм в самом начальном эпизоде (на записи - примерно до 1:10). Почему?

А вот почему. После первых быстрых пассажей (которыми, кстати, Озава дирижирует довольно подробно, с какой-то совершенно поразительной, феноменальной точностью) ритм на некоторое время более-менее «устаканивается». И, в общем-то, профессиональные артисты оркестра такой ритм могут сыграть практически без дирижирования, только если им как бы «контрольно» показывать некоторые сильные доли. Это и делает Сейжи Озава. Но не только это! Ритмическая структура данного эпизода предполагает еще и так называемые «агогические оттенки» - небольшие естественные ускорения и замедления, связанные с общими законами музыки. В сольной или ансамблевой игре такие ускорения-замедления являются проблемой, но относительно легко решаемой. Иное дело оркестр, когда одинаково ускоряться-замедляться должны несколько десятков человек. Наконец, Сейжи Озава помещает в фокус своего непосредственного  внимания еще и фразировку, в результате чего даже такой маленький фрагментик (до 1:10) обретает свою синтаксическую завершенность. Мы ясно слышим его «начало», «развитие», небольшую «кульминацию» и как бы «точку с запятой» в самом конце.

Есть ли все это в записи у Теодора Курентзиса? Вопрос, как нетрудно убедиться, «глубоко риторический». Но, может быть (возразят поклонники маэстро), Теодор Курентзис - дирижер-интеллектуал? Может быть, он сам придумал, скажем так, «исполнительскую концепцию» Второй симфонии Малера? Что ж, послушаем еще одну запись. Дирижирует Клаудио Аббадо (слушать с 1:35):

Вот оно как. «Исполнительская концепция» (по крайней мере, в представленном в фрагменте) у Курентзиса далеко не собственная. Ситуация внешне выглядит так, будто бы перед репетициями Теодор Курентзис сказал своим артистам нечто вроде: «Послушайте, как это играет Аббадо. Мы будем играть так же, но только гораздо более агрессивно».

Но! Обратите внимание педантичную точность дирижерского жеста Клаудио Аббадо. Кажется невероятным, но в самом начале он буквально «исполняет на дирижерской палочке» те самые быстрые пассажи, которые должен играть оркестр. И это очень хорошо заметно! Заметно зрителям, заметно неподготовленным слушателям... Разумеется, при такой ясности,  четкости дирижерского жеста у оркестра просто нет никаких шансов сыграть неправильно.

Что может противопоставить этому Теодор Курентзис? Да, в общем-то, ничего. Продемонстрированное Курентзисом «дирижирование» намертво зажатой в локте и кисти, почти что прямой рукой может претендовать разве что на пародийно-комический эффект. И нет ничего удивительного в том, что оркестр у Курентзиса играет не вместе. Потому что мало говорить о том, что, дескать, «дирижерская палочка скоро останется в прошлом», мало «представать обнаженным» и увлекать неокрепшее сознание оркестрантов «мантрами» типа «играйте по моя интуиция» и «играйте по ваша интуиция». Надо еще хотя бы немного дирижировать уметь.

Если кому-то все еще не очень верится, к материалу прикреплена партитура (примерно) первой минуты рекомендуемого Пермской оперой к «переслушиванию» фрагмента. Эта малеровская партитура, на самом деле, очень проста. Гениально, фантастически проста. В ней может разобраться даже человек с образованием уровня музыкальной школы. Впрочем, почему школы? Даже обычный слушатель без музыкального образования, который знает ноты... - да что там ноты! - если знает хотя бы сам принцип нотной записи. Дело в том, что на фоне тянущегося тремоло у скрипок и альтов виолончели и контрабасы (а в некоторые моменты еще и фаготы с контрафаготом) играют одну и ту же мелодию. То есть, в каждый момент времени звучит только тремоло (в верхнем регистре) и звучит только одна нота мелодии (в нижнем регистре). Только. Одна. Нота. А значит, если кроме этой одной ноты мы слышим что-то еще - это фальшь. Значит, кто-то сыграл либо не ту ноту, либо ту, но не вовремя.

Страшная простота этой партитуры Малера заключается в том, что всю фальшь здесь очень хорошо слышно даже не очень подготовленным слухом. На что рассчитывал Теодор Курентзис, когда решил выставить этот фрагмент в Интернет? Трудно сказать. На что рассчитывали службы Пермского оперного, когда рекомендовали в Фейсбуке «переслушать фрагмент»? Не ясно.

И кстати, почему, собственно, фрагмент, а не всю симфонию? Не потому ли, что дальше там совсем «криминал» (как в известной поговорке «начали-то они не важно, а вот зато дальше все хуже и хуже»)? Вопросы такие напрашиваются. Вот, например, 19 такт. Один из гобоев играет ля-бемоль, другой ля-бекар. Глупая «клякса». Из-за того, что один из исполнителей не увидел знаков при ключе? Или просто случайно сыграл не то? Но, коллеги! На «мировом» (если верить словам Андрея Борисова) «уровне» такие «случайности» допускать не принято. Надо репетировать, а не играть с листа. Ах, вы и так очень много репетируете? Но тогда где же результат репетиций? И за что же тогда в Пермскую оперу платятся такие огромные деньги из краевого бюджета? И еще, чуть не забыл. Уважаемые представители Пермской оперы! Скажите прямо: президентский грант вы будете так же, «на мировом уровне» осваивать? С одновременными ля-бемолями и ля-бекарами, забытыми ключевыми знаками и пассажами по принципу «кто в лес кто по дрова»?

Я надеюсь, что мне удалось убедить читателей в том, что Симфонию №2 Густава Малера стоит послушать целиком в исполнении оркестров под руководством Леонарда Бернстайна, Сейжи Озавы и Клаудио Аббадо. Эти записи в Интернете есть. Стоит ли слушать эту симфонию целиком в версии оркестра MusicAeterna под управлением Теодора Курентзиса? Этот вопрос я бы адресовал, в первую очередь, руководству Пермского оперного театра. Если они ответят положительно, то естественно ожидать появление полной записи (а не только фрагмента) на сайте YouTube (может быть, конечно, она там есть, но мне найти ее не удалось).

Конечно, не стоит исключать и того, что руководство Пермского оперного сочтет ошибкой не только рекомендацию «переслушать фрагмент», но сам факт его существования  в сети Интернет. Такие случаи бывали. Впрочем, «особенности», с позволения сказать, «дирижерской техники» Теодора Курентзиса очень стабильны. Пользуясь приведенным здесь методом, истинное «музыкальное лицо» пермского «маэстро» легко обнаружить и в других его «интерпретациях» (о чем подробнее было уже написано ранее).