"Я вообще не отсюда. Я вообще не из этих мест" - с этих слов режиссёра Дмитрия Огородникова началось представление. Сначала был только голос, который погружал нас в эту историю. Затем заиграла музыка: настораживающая, мистическая, нагнетающая, стучащая... отдаленно напоминающая удары кирки о породу и работу какого-то механизма. Два луча прожекторов разрезали темноту и начали проецировать на стене черно-белое видео, на нем фотографии, словно из домашнего альбома советских времен.

Перед сценой был поставлен стол с лампой, бумагами и микрофоном. За столом уже сидела актриса Елена Шарантай, которая, как бабушка-рассказчица из сказок, спокойным голосом начала повествование, все больше погружая нас в эту историю. Временами она подсказывала определения непонятных простому человеку слов. Таких, как "тормозок", например, который означал еду, которую шахтеры брали в шахту. Временами запевала шахтерские песни, которые не были мне знакомы, но которые теплом разливались где-то в душе. Пару раз я даже слышала, как кто-то из зала тихонько подпевал ей, не сумев удержаться. А были и те, кто плакал. На протяжении всего спектакля актриса неотрывно смотрела в зал, не проявляя никаких эмоций, как будто механически произнося свои фразы. Она производила впечатление человека, потерявшего всяческую надежду, повествующую о былом. Особенно это ощущалось в моменты, когда она пела - с такой горечью в голосе.

На сцену одна за другой начали выходить девушки-шахтеры в черных бесформенных комбинезонах с горящими фонариками на голове. Они спускались на лифте в шахту. С ними мы сами словно оказались в этом угольном бассейне под землей... И стали частью всего происходящего. И каждую историю, которую рассказывали девушки, начали воспринимать, как личную.

Это была грустная история с веселыми рассказами. О том, как нашли залежи угля, начали работать на шахте, как шутили друг над другом, дружили ,обзаводились семьей. Защищали свою родину в военные годы. Радовались перевыполнению плана. Их связывали особые отношения с землей и друг с другом. У шахтеров был свой мир - подземный. И свой - наземный. Они жили в КУБе (Кизеловский угольный бассейн), который был нужен им и стране. Театр передал атмосферу удивительного мироощущения тех людей. Поразительно, как они оставались такими жизнерадостными на столь сложной и опасной работе, ведь их жизнь всегда висела "на волоске". И раз спектакль был о шахтерах, разве не логичнее, если бы их играли мужчины? Но все роли были отданы женщинам. Лишь они могли показать эту историю столь трогательно: ведь это именно они ждали своих мужей, переживали за них, готовили им обеды и даже сами работали на шахтах.

Актрисы с легкостью перевоплощались то в наших современников, которые внимательно вчитываются в архивные вырезки, будто в материалы секретного дела; а становились теми людьми из прошлого, которые рассказывают личные истории, соседские байки. У каждого из их персонажей был собственный голос, манера речи, жесты... Особенно запомнилась актриса Юлия Трапикас, которая выразительно рассказала историю от лица одного из шахтеров.

Отдельно отмечу работу со светом. На протяжении всего спектакля актрисы активно использовали свет: во время чтения архивных вырезок они включали и выключали настольные лампы, акцентируя, таким образом, на себе внимание зрителя; прожектор сверху освещал актрису, ведущую монолог, выделяя ее среди других; прожектора по краям сцены проецировали тень актрис на стены, создавая ощущение того, что мы (даже зрители) идем по подземным переходам. Не имея большого количества реквизита, декораций и костюмов, театру удалось создать весьма правдивую, уникальную историю с помощью света, звука и актерской игры. На достоверность указыывали и неоднократно показанные на экране черно-белые фотографии тех людей, которые жили работали на шахтах полвека назад, а потом и фотография запустения шахт в 1990-е годы.

Я впервые была на таком камерном спектакле. "Куб" меня приятно удивил. А, что самое главное и, как мне кажется, показательное, он заставил глубоко задуматься о трагедии людей, потерявших свой мир, своё место в жизни. В конце спектакля актрисы выразили свое личное отношение ко всей этой истории. У кого-то на шахтах познакомились бабушка и дедушка, у кого-то там работал муж, кто-то просто жил в рабочем городке... В этот момент я ощутила, что всех, нас, сидящих в зале, связывает одна история. Меня никогда не интересовал вопрос работы в шахтах. Я лишь знала, что это ужасно тяжело и страшно. "Я вообще не отсюда. Я вообще не из этих мест", -вслед за Дмитрием Огородниковым я могла повторить эту фразу. Но в тот вечер на том спектакле я оказалась вместе со всеми этими людьми. Неожиданно их горе стало частью моего.

"Куб" - это не только про потерянные шахты, про заброшенный ныне город Кизел. Может, это и про всю Россию, которая после развала СССР в чем-то важном теряла себя?

Фото из архива театра.