В начале сентября 2010 года я преподавал в Пермском институте искусства и культуры сольфеджио, и мне в нагрузку достался первый курс струнников и духовиков. Группа была небольшая, посещаемость - далеко не стопроцентная, и три человека на занятии - это уже был почти «аншлаг». А частенько занятие вообще начиналось с того, что меня в аудитории ждала лишь одна маленькая хрупкая девушка.
- Здравствуйте, Маша! Сегодня кто-нибудь кроме вас придёт?
- Здравствуйте, Петр Александрович! Сегодня вряд ли, скорее всего, буду я одна, потому что... - и далее следовали пояснения о том, кто заболел, кто на работе, кто вызван на концерт или иное мероприятие.
- Ну хорошо, давайте позанимаемся с вами.

Маша играла на флейте. Сольфеджио ей давалось нелегко, но она проявляла огромное, фантастическое упорство, буквально с самых первых занятий. А поскольку наши занятия часто оказывались почти что индивидуальными, мне очень захотелось ей помочь избавиться от проблем с сольфеджио раз и навсегда. Мне было 33, я был начинающим преподавателем, а сольфеджио у первого курса струнников-духовиков вел всего лишь во второй раз. И, недолго думая, я решил радикально изменить методику и программу занятий (забегая вперед, скажу, что впоследствии и многим другим студентам такая методика понравилась, оказалась для них полезной, так что я потом ещё не раз её применял).

Мы, фактически, занялись развитием абсолютного слуха и тренировались в звуковысотной точности, которая требуется, скажем, для скрипачей или для настройщиков фортепиано. Это был год занятий два раза в неделю, где, бывало, мы тратили 30-40 минут на пение одних и тех же двух-трех нот.

Наступила летняя сессия. В те годы я был требовательным доцентом, и пятерки ставил только за безукоризненный результат. При сдаче экзамена «старые привычки» Машу немного подвели. И я сказал так:
- Конечно, «четыре» можно поставить и сейчас. Но если хотите (а это было бы неплохо!), то приходите ещё раз и сдайте экзамен завтра без ошибок, чтобы у вас было «пять».
Маша сказала:
- Хорошо, я приду.

Действительно, она пришла на следующий день, всё безукоризненно сдала, и получила полностью заслуженное «отлично», - если не ошибаюсь, это произошло 21 июня 2011 года. Дату эту указываю не случайно. Дело в том, что 20 июня у Маши был день рождения, и его планировалось праздновать вечером того же дня. Впоследствии я узнал, что и этот день рождения тоже праздновался, причём в полном соответствии с намеченными ранее планами.

Я специально рассказываю этот эпизод так подробно, потому что он, пожалуй, наиболее ярко иллюстрирует её характер и принципы:
1. Начатое доводить до конца.
2. Назначенное не отменять.
3. Если у тебя изменились планы, от этого другие люди не должны страдать.

Вот потому Машу и называли уважительно Марией Сергеевной уже тогда. Надо ли говорить о том, что пройденный ею путь по предмету сольфеджио за 2010-2011 учебный год у многих людей занимает 3-5 лет, а некоторые и вовсе не решаются его пройти?..

Этот случай не единственный. В 2012 году у небольшой группы моих студентов возникло желание продолжить занятия и по другим предметам - в том же духе, как мы занимались с ними по сольфеджио. Так появился наш «Клуб любителей музыки». Мы занимались применением знаний по гармонии, полифонии, анализу форм и инструментовке к музыкальной практике, - с целью творческой самореализации. Обстановка в «Клубе» была неформальная, мы все быстро перешли «на ты», договорившись, впрочем, что в рамках «академических занятий» и в «академической обстановке» мы всё же соблюдаем «академический» этикет.Мария Богушова, по собственной инициативе, взяла на себя основной труд по обеспечению посещаемости наших встреч, согласованиею по времени и - что самое трудное! - контроль за выполнением наших общих договоренностей. Они вместе с Викторией Гайоловой (ныне Газиевой) самостоятельно нашли и разучили ля-мажорный Дуэт для двух флейт Вольфганга Амадея Моцарта, - в котором на наших занятиях в «Клубе» мы разобрали музыкальный смысл едва ли не  каждой ноты, - а затем, осенью 2014 года исполнили его на концерте нашего «Клуба любителей музыки» в концертном зале Пермской православной гимназии. После этого они успели разучить ещё и специально написанную для них мою Сюиту для двух флейт... и лишь цепь досадных случайностей помешала исполнить это сочинение в 2015 году. Благодаря этой работе и общению с ними я стал намного лучше понимать природу флейты, её возможности и музыкальный потенциал флейтовых ансамблей.

С Машей Богушовой мы подружились. Она стала свидетельницей на нашей свадьбе с Жанной, её однокурсницей и близкой подругой. Мы неоднократно бывали друг у друга в гостях, собирались по разным поводам.

Однажды, ранней весной Маша нас как-то собрала и говорит:
- Вот, сейчас у меня есть особенный повод! Давно уже этим мы занимались, но теперь все сложилось. В Серове мы продали такую-то квартиру, столько-то денег у меня появилось на первый взнос, я взяла ипотеку, нашла риэлтора, и теперь у меня есть своя квартира!..

Мы тут же сели в наш серенький Матиз и поехали смотреть. Бывшее общежитие на улице Емельяна Ярославского. Квартира-студия общей площадью метров 12. Но всё необходимое для жизни, включая даже вытяжку над местом для электроплиты, - на месте. Каким-то чудом денег хватило на всё, и платеж по ипотеке получился более-менее приемлемым. Мы все очень обрадовались, что этот трудный жилищный вопрос у Маши так благополучно разрешился.

- Здесь, конечно, надо будет сделать ремонт, - пояснила Маша, - здесь постелить линолеум, здесь все поменять, на эти встроенные шкафы - занавески. В общем, приглашаю на новоселье!

Новоселье состоялось летом. В квартире появился диван, линолеум с геометрическим рисунком, а сиреневые стены и сиреневые же занавески на встроенных шкафах гармонично оттеняли светлую зону холодильника и кухонного гарнитура. Как это всё поместилось в 10 квадратов - сказать трудно, но квартира стала весьма уютной. А главное, в пяти минутах от дома на улице Куйбышева ходил трамвай, на котором до работы, - до музыкальной школы, - можно доехать всего лишь за 10-15 минут, независимо от пробок.

Да-да, дело в том, что Маша, Мария Сергеевна Богушова работала в Детской музыкальной школе «Доминанта» с 2010 года. С первого курса учебы в Пермском институте культуры. Я, бывало, у неё спрашивал:
- А почему такая большая нагрузка? Может быть, сделать поменьше?
- А кто тогда будет детей учить? У нас есть такой-то преподаватель, у него и так уже много часов, больше нельзя, есть такой-то - он не сможет.
- Ну, может, хотя бы, со следующего года не так много часов брать?
- А кому я детей отдам? Если уж я взяла учить, надо довести до выпуска.

Потом в музыкальной школе «Доминанта» был период проектов. И опять:
- Нам, для школы такой-то проект надо провести. Вот, я тоже буду им заниматься, буду организатору помогать. Работы много - одному человеку не справиться.

Потом, через несколько лет:
- Сейчас у нас педагоги участвуют в концертах. Я считаю, это правильно. Вот, учим такую-то и такую-то программу.

Это не значит, конечно, что она на всё соглашалась. Бывало и так:
- Мне предлагают ещё взять вот то-то и то-то. Но здесь я, наверное, буду отказываться. Иначе просто не успею.

Наконец, Мария Сергеевна стала заведующей отделением в ДМШ «Доминанта». Наверное, уже совершенно очевидно, почему это предложили именно ей, и почему она согласилась, - ведь «Если не я, то кто?..».

К этому стоит добавить ещё и то, что летом она каждый год уезжала в Свердловскую область, в родной Серов, где у неё жили родители и старший брат. Не вдаваясь в подробности, можно уверенно сказать, что она была для них заботливой дочерью и сестрой: поводов для всегда хватало.

При этом Маша всегда, при всей своей занятости, умела находить время на друзей. Ей можно было просто позвонить, договориться и встретиться, посидеть-поговорить. Для меня она стала одним из тех немногих людей, с которыми я мог позволить себе просто побыть собой. Для кого она просто «Маша», а я просто «Петя».

...Уход учителя всегда безвременный, сколько бы ему ни было лет. На прощание к Марии Сергеевне пришли её многочисленные ученики, их родители, коллеги, однокурсники, просто друзья. Было много сказано добрых, теплых слов.

Что можно сказать в ответ на известный вопрос: «Почему?!..», который, так или иначе, всегда звучит в подобной ситуации, если не прямо, то между строк?

К сожалению, так бывает. Мог ли Василий Шукшин не сниматься в фильме «Они сражались за Родину»? Мог ли Вольфганг Амадей Моцарт «как-то поспокойнее» работать над оперой «Волшебная флейта» или отложить «Реквием» на «когда-нибудь потом»? Мог ли Николай Островский позволить себе взять отпуск (а это ему рекомендовали врачи!) и не закончить первый том «Рожденные бурей» в обещанный Центральному Комитету комсомола срок?..

Мария Богушова тоже иначе не могла. Я ни разу не слышал о том, чтобы она кого-то подставила или даже просто не выполнила своих обещаний. 

Здесь, вероятно, есть ответ на вопрос, чем стала для неё детская музыкальная педагогика. Не будем забывать, что дети-то ведь не только, или даже не столько слушают, что говорит учитель, сколько берут с него пример. Бывает, что один лишь пример действует в тысячу раз сильнее, чем месяцы и годы объяснений. Так, как она, трудиться в течение 15 лет, - с такой огромной нагрузкой и колоссальной интенсивностью,  с полной самоотдачей в бескомпромиссном следовании идеалу педагогического служения, - это же самый настоящий героический выбор и самый настоящий подвиг!

Раньше мне казалось чем-то странным, что Сергей Танеев умер, простудившись на похоронах своего ученика Александра Скрябина. Теперь, будто бы, я начинаю понимать, что дело не только в медицине. Прощаться с учениками - это больно. Наверное, в чем-то, все же, естественнее ситуация, когда ученики провожают своих учителей. Но когда твоя ученица совершает педагогический подвиг - это совершенно особое чувство: здесь вместе с болью и радость, и восхищение, и огромная благодарность за то, что ты к этому оказался хоть немного причастен.

Мария Богушова - это ведь одна из лучших, одна из наиболее благодарных моих учениц. Один лишь её музыкально-педагогический стаж - теперь уже в два раза больше, чем у меня. В способности концентрировать усилия и отметать лишнее - она меня превосходит. В педагогической работе с детьми - тем более. Даже в том, на чём я когда-то делал акцент в наших занятиях «Клуба любителей музыки», - чтобы не отменять договоренности и выполнять обязательства в срок, - сегодня уже и мне есть чему у неё поучиться. А кроме того, я ни разу, даже близко не замечал за ней никакого тщеславия. Наконец, у неё очень серьезная музыкальная подготовка (ну, здесь я знаю, о чем говорю). Поэтому я абсолютно убежден, что результаты её педагогического труда мы обязательно увидим.

Возможно, для этого нужно время. Но обязательно настанет тот день, когда какой-нибудь выдающийся человек скажет:
- А ведь на самом-то деле, всего этого я смог достичь благодаря тому, что учился играть на флейте у Марии Богушовой.

У Марии Сергеевны. У нашей Маши.