Фортепианные произведения Фридерика Шопена очень многообразны. Их можно условно подразделить на три группы.

К первой из них относятся сочинения, требующие от исполнителя «большого пианизма». Это концерты, сонаты, баллады, скерцо и почти все этюды. Они очень сложны технически и требует высоких физических затрат. Вторая группа — это, условно говоря, «сочинения для музыкальной гостиной»: в первую очередь мазурки, отчасти вальсы и полонезы, а также некоторые из прелюдий. Они довольно просты технически, но звучат только при условии  совершенно филигранной отделки. Цена ошибки при исполнении таких произведений чрезвычайно высока. Третья группа находится между первыми двумя. К ней относятся, в первую очередь, ноктюрны и экспромты, а также вальсы, полонезы и этюды. Они не настолько просты в техническом отношении, как сочинения первой группы, но в них возможен больший «музыкальный люфт», несколько большая свобода при интерпретации. В то же время, такие сочинения не предъявляют к пианистической выносливости таких высоких требований, как сочинения первой группы.

Прелюдии op. 28 в такой классификации занимают особое место. Каждая прелюдия сама по себе относится к третьей группе, но все вместе — они типичный представитель группы №1 (так же как Соната op. 35, со знаменитым похоронным маршем). Так, например, заключительная прелюдия ре минор не так уж трудна сама по себе (хоть она и одна из самых сложных во всем цикле). Но ведь перед ней нужно сыграть еще 23. А когда силы уже на исходе, музыка требует от пианиста самый высокий эмоциональный взлет. Такая «постановка вопроса» — очень шопеновская. Музыкальная трудность цикла в том, что он чем-то похож на шумановский «Карнавал»: между прелюдиями не должно быть «швов». Такое сочинение может оказаться непростым пробным камнем даже для бывалого «шопениста».

Рэм Урасин относится к числу пианистов, которые родились под счастливой звездой. Публика и критики прощают им очень многое. У Рэма Урасина, безусловно, есть настоящее шопеновское «рубато» — особая степень ритмической свободы, без которой Шопена слушать скучно. Безусловно, он чувствует и слышит шопеновскую педализацию (о чем прямо свидетельствуют сыгранные им прелюдии ре мажор и соль-диез минор). Таких достоинств у многих других просто нет. Уже этого вполне достаточно, чтобы относиться к погрешностям пианиста, по крайней мере, со снисхождением.

В цикле прелюдий op. 28 многое можно простить хотя бы за последний пассаж и три заключительные ноты в самом низу клавиатуры. Эти ноты обычно играют как бы отдельно, и мы слышим некий довольно неопределенный (хоть и громкий звук) как бы из гроба. А у Рэма Урасина на фоне три последние ноты усиливали предшествующий им пассаж, так что его отзвуки, казалось, на некоторое время застыли (подобный эффект мы наблюдали, кстати, и в концовке Экспромта op. 36).

Когда убеждаешься, что пианист сознательно приходит к подобным результатам, ему легко давать «авансы». Возникает уверенность, что он вскоре сам справится с тем, что пока не получается. Тем более, если не получаются действительно «фигуры высшего пилотажа». Такие как, например интонирование некоторых пассажей (в которых, по словам Генриха Нейгауза, «материала на 5-6 ноктюрнов») или целостный охват формы 40-минутного сочинения.

Не будем забывать, что вчерашний концерт Рэма Урасина — один из концертов его шопеновской «антологии», включающей все фортепианные сочинения этого композитора. Одно дело, когда пианист составляют программу из тех вещей, которые ему легко удаются, другое дело — когда играют все сочинения того или иного автора. А выучить все сочинения Фридерика Шопена — настоящий подвиг.

Приятно, что Рэм Урасин стремится попасть в совершенство и не боится промахнуться. Поэтому легко радоваться его победам. Полонез до минор (op. 40 №2), и без того драматичный, он сыграл с дополнительной, театрально-преувеличенной аффектацией. Еще чуть-чуть — и был бы провал. Но... риск оправдался, а пианист собрал заслуженный лавры.

Нам остается лишь порадоваться за пермских любителей музыки. Не так давно  Николай Егошин порадовал нас исполнением произведений Фридерика Шопена из второй группы. Вчера Рэм Урасин продемонстрировал нам целый ряд удачных интерпретаций  шопеновских сочинений из группы №3. Будем надеяться, что приятные впечатления в этому юбилейном году для нас еще не закончились.