Когда смотришь на своих учеников, всегда задаешься вопросом: «Интересно, что из них все-таки вырастет?» И здесь педагога нередко подкарауливают неожиданности. Талантливый разгильдяй может спиться. Добросовестный халтурщик - стать хоть и заурядным, но именитым профессором. Без пяти минут гений всегда способен перевоплотиться в распиаренную бездарность, а вос­тор­жен­но-чув­стви­тель­ный почитатель - в ци­нич­но-зу­бас­то­го карьериста.

- Здравствуй, Петя! Молодец, что пришел, - ответил на мое приветствие «педагогический патриарх» Отделения струнных инструментов Пермского музыкального колледжа Андрей Флоринский. - Ты случайно не знаешь, где другой Петя?

- Не знаю. В Москве, наверное, - ответил я, сообразив, что речь идет о его уче­ни­ке-ви­о­лон­че­лис­те, с которым мы вместе учились в «Гнесинке».

- Да, конечно... Сейчас ведь у всех так много дел!

Здесь я позволю себе поговорить о том, какие причины скрывались за моим появлением на этом, практически нигде не рекламируемом концерте. Приглашение на него я получил примерно месяц назад через сеть ВКонтакте от Юлии Смирновой и сразу машинально поставил отметку: «Может быть, пойду». За прошедший месяц, однако, мой интерес вырос до состояния: «Пойду обязательно».

Для начала, «Тридцать лет спустя» - это уже интригует. И через двадцать-то лет собрать четверых однокурсников непросто даже для «посиделок» в ресторане, а здесь ведь еще надо разучить и отрепетировать совместную программу. Тем более, что однокурсники по училищу (так раньше назывался колледж) впоследствии оказались в разных вузах: Андрей Догадин окончил Ленинградскую консерваторию, Андрей Кудрявцев и Ирина Ферафонтова - Московскую консерваторию, а Юлия Смирнова - «Гнесинку» (ГМПИ, а ныне РАМ им. Гнесиных).

Кроме того, участники концерта оказались людьми «как бы» не случайными. Когда-то я уже заявлял себя поклонником исполнительского творчества Юлии Смирновой. По ссылке описан лишь один эпизод, но были и другие. Например, концерты фортепианного дуэта Юлия Смирнова - Людмила Беляева. Помню их исполнение четырехручной Фантазии Шуберта - так сыграют, мягко говоря, далеко не все. Помню, хотя прошло уже лет пятнадцать с тех пор.

Но и это еще далеко не все. В Пермском музыкальном училище Юлия Смирнова занималась по специальности в классе Людмилы Беляевой. А между тем, именно Людмиле Беляевой я обязан своим фортепианным образованием. Без ее многолетнего и терпеливого труда ваш покорный слуга вряд ли смог бы извлечь из рояля хотя бы один ма­ло-маль­ски внятный звук. Кроме того, именно она направила меня заниматься композицией к Валерию Грунеру. А скрипичную сонату Валерия Грунера некогда играли Андрей Кудрявцев и Юлия Смирнова.

В общем, решающую роль для меня сыграло так называемое «сарафанное радио» (в предыдущих абзацах я описал, как оно, собственно, работает). Уверен, что другие зрители пришли на концерт по той же «рекламе». Уверен, хотя бы потому, что такую публику в Перми любыми другими способами собрать нельзя. И в Пермской филармонии, и в активно раскручиваемом ныне Пермском оперном такой публики нет. И там, и там, например, до сих пор не могут научить публику аплодировать, где надо (и не аплодировать, где не надо). Что, впрочем, неудивительно. Артисты, программа, реклама и зри­те­ли-слу­ша­те­ли - вещи глубоко взаимосвязанные... Не хочу сказать, что в Филармонии и Оперном театре совсем нет хороших зрителей и слушателей. Когда-то они там были, просто сегодня их почему-то становится все меньше (впрочем, будем надеяться, что это временное явление).

Во всяком случае, в зале Пермского музыкального колледжа публика была совсем особенной, можно сказать, «селекционной». При этом свободного места не осталось вовсе: проходы между креслами были полностью заставлены дополнительными стульями. Ну и еще кто-то стоял. Всего пришло примерно 270 человек.

- Мы вам покажем, чему нас научили ваши учителя, - сказал Андрей Кудрявцев, прежде чем зазвучала музыка. Я отчетливо запомнил слово «ваши», благодаря которому вся фраза приобрела де­ли­кат­но-пе­да­го­ги­чес­кий оттенок. Неуверенным в себе студентам я бы рекомендовал читать ее так: «То, что мы сейчас покажем, - на самом деле, совсем не трудно. Если вы будете хорошо заниматься, тоже сможете это сделать».

Теперь пора представить читателю главных героев концерта - подчеркнуто немногословного Андрея Догадина и несколько более разговорчивого Андрея Кудрявцева, которому, к слову сказать, дополнительно досталась «роль» конферансье. Учитывая то, что они оба практически не покидали сцену, их диаметрально противоположный артистизм, безусловно, добавил концерту немало обаяния.

Андрей Кудрявцев и Андрей Догадин приехали в Пермь за свой счет. Вокруг их приезда не было никакого шума, как в случае с некоторыми «заезжими знаменитостями». Хотя «резюме» наших артистов выглядит, по крайней мере, не хуже, чем у типовых ангажированных гастролеров.

Андрей Кудрявцев - концертмейстер оркестра Государственной академической симфонической капеллы России, заслуженный артист РФ, заслуженный деятель искусств РФ, лауреат конкурса камерных ансамблей им. С.С. Прокофьева. В Пермском музыкальном училище занимался в классе Ирины Новицкой.

Андрей Догадин - концертмейстер группы альтов Академического симфонического оркестра Санкт-Пе­тер­бург­ской филармонии им. Д.Д. Шостаковича, профессор Санкт-Пе­тер­бург­ской консерватории им. Н.А. Рим­ско­го-Кор­са­ко­ва, заслуженный артист РФ, лауреат международных конкурсов. В Перми учился у Виолетты Цалолихиной.

Теперь - внимание! Обычно именно в этом месте уважающий себя репортер старается вставить какой-нибудь эксклюзив с цитатами, чтобы «разбавить» скучное перечисление регалий. Суровая буква музыкальной журналистики требует после концерта зайти в артистическую, поздравить музыкантов, что-нибудь у них спросить, а ответ записать или запомнить. Но увы! «Стандартный метод» в тот день категорически не проходил...

Впрочем, мои телевизионные коллеги рискнули «перебежать минное поле». Как только закончилось второе отделение, они «застолбили» артистическую и довольно долго о чем-то беседовали с Андреем Догадиным и Андреем Кудрявцевым. Сказанное после этой беседы приведено в эпиграфе. Полагаю, мои коллеги не учли всего лишь одной, правда, довольно тонкой детали: перед ними были не фальшивые, а настоящие музыканты.

Да-да, музыканты, подобно бриллиантам, бывают как настоящие, так и фальшивые. Грамотный ювелир, чтобы показать красоту настоящего бриллианта, никогда не будет загромождать его излишними украшениями. А для фальшивого камня украшения, напротив, необходимы, чтобы факт подделки был не так заметен. Кроме того, настоящий бриллиант очень прочен, ему не нужна хитроумная оправа. А фальшивая стекляшка легко царапается, так что оправа обязательно должна защищать ее от повреждений!

Так же и в музыке. Реклама - хитроумные украшения, пиар - защищающая от повреждений оправа. А «внутри» них, собственно, музыкальная деятельность. Если с музыкальной составляющей все «в порядке», то лишняя реклама отвлекает, а пиар даже очень мешает правильному пониманию происходящего на концерте. Хотите представить, какое впечатление на настоящего музыканта произведут послеконцертные расспросы о чем-то «околомузыкальном»? Попробуйте зайти в ювелирный магазин, попросите показать вам самое дорогое изделие, а после этого с умным видом задайте с десяток вопросов о... картонной коробочке, в которой вам его только что показали. Представили? Теперь представьте, что бы вы ответили на месте ювелира. А теперь еще раз перечитайте эпиграф. Ваше отношение к цитатам изменилось? Неужели?!

Я крайне далек от того, чтобы обвинять моих телевизионных коллег в возможном непрофессионализме (напротив, их можно только поблагодарить за большую работу, сделанную, к тому же, в выходные дни). Даже если мои предположения о заданных вопросах верны, все равно следует признать, что «работники камеры и микрофона» действовали совершенно профессионально, но так, будто бы их собеседник - Теодор Курентзис или, скажем, Денис Мацуев. Просто Пермь сегодня настолько переполнена музыкальной фальшивкой, что встретиться с настоящей музыкой крайне трудно (фактически о чем-то подобном в программке нашего концерта написал «между строк» Михаил Пылаев). Ну, а музыкальной фальшивке необходим именно «околомузыкальный» пиар, чтобы с одной стороны, привлечь потребителей, а с другой, - как можно больше отвлечь специалистов от музыкальной сути явления.

- Что же это за «музыкальная суть»? Покажите-ка нам ваш «бриллиант», - могут потребовать читатели.

Требование справедливое, и сейчас я охотно его выполню. Открываем коробочку... ну, в смысле, программку. Читаем.

Первое отделение. В.А. Моцарт. Трио для клавира, скрипки и альта ми-бемоль мажор «Kegelstatt-trio», KV 498. А. Дворжак. Терцет для 2-х скрипок и альта до мажор, соч. 74

Второе отделение. В.А. Моцарт. Дуэт для скрипки и альта си-бемоль мажор, KV 424. И. Брамс. Трио для фортепиано, скрипки и альта ми-бемоль мажор, соч. 40.

Первое и последнее трио можно назвать вневременными сочинениями. В камерной музыке Брамс надолго опередил свое время: многие его сочинения буквально «смотрят» в двадцатый век. Тем более это относится к его Трио соч. 40, окончательная редакция которого была сделана автором незадолго до смерти. А Трио Моцарта, созданное почти одновременно с «Дон Жуаном», быть может, вообще лучшее из всего, что было когда-то написано для фортепиано, скрипки и альта. Наконец, Дуэт Моцарта и Терцет Дворжака создают очень яркое, ретроспективное представление о камерной музыке XVIII-XX веков.

Выходит, что за каких-то полтора часа нам представили настоящую «энциклопедию» камерной музыки, написанной для скрипки, альта и фортепиано! И при этом - никакой конъюнктуры: ни одно из представленных сочинений не является «популярным хитом». Уверяю вас, что так подробно работать над программой концерта будут только самые настоящие, глубокие музыканты.

- Нет, у нас и в Органном зале (Пермской филармонии - авт.) так никто не играет! - прокомментировал только что сыгранное Трио Брамса пермский композитор Валерий Грунер.

Концерт в целом имел огромный успех у публики. Казалось бы, что с того? Но нет. Успех успеху рознь. Не будем забывать, что публика-то подобралась совсем особенная: аншлаг без рекламы, в праздничный день, когда никому из дому выходить не хочется...

Надо отдать должное организаторам концерта. Но кто был организатором? Юлия Смирнова и Ирина Ферафонтова? Возможно, именно они, поскольку в противном случае, имена организаторов, пожалуй, прозвучали бы со сцены достаточно громко. И еще хотелось бы поблагодарить администраторов - студентов музыкального колледжа,  чья работа  была не всегда заметной, но очень важной.

Могут сказать, что все написанное - крайне субъективно, поскольку автор пишет лишь про «своих да наших». Да, это так. Но «свои да наши» тоже бывают разные. В концерте принимали участие те, с кем сотрудничали и кого учили учителя автора. Если бы эти учителя не считали участников концерта достойными музыкантами, то, конечно, не стали бы с ними сотрудничать и, тем более, учить некоторых из них. Так ведь и автор, безусловно, тоже на сколько-то там процентов продукт педагогического труда тех же самых учителей. Следовательно, и объективен он ровно настолько, насколько в этой статье, да и вообще, как говорят, «по жизни» убедителен.

Так что мне остается лишь подписаться, что и делаю —